— Итак, князь, жду достоверных хороших известий и уверен, что из
первых рук.
Я довольно улыбнулся, мои известия наверняка благотворно
повлияют на здоровье Наместника.
— У меня, Иван Федорович, не хорошие, а отличные известия. Я
везу нашему Государю личное послание императора Франца Иосифа.
Австрийцы отозвали свой ультиматум и начали отвод войск от границы
с Российской империей. По секрету вам скажу, у австрийцев внезапно
начались финансовые проблемы, они вынуждены в пожарном порядке
спасать свои финансы и резко сократить свои военные расходы.
— А ты, князь, не боишься обмана? Я на старости лет уже никому в
Европе не верю, особенно австрийцам.
— Не боюсь, Иван Федорович, с Ротшильдами, сами знаете, шутки
шутить себе дороже, это ведь они претензии австрийцам выдвинули. Да
и сам видел, отходит не только пехота с кавалерией, но и артиллерия
и все тыловые части. Видно, что австрийская армия просто расходится
по домам.
Мои слова действительно оказались бальзамом для старого солдата,
он прямо на глазах помолодел и тут же вызвал своего адъютанта.
— Список частей, карту расположения и господ генералов ко
мне.
Когда адъютант вышел из кабинета, генерал-фельдмаршал лукаво
прищурился и задумчиво сказал:
— Как думаешь князь, Государь не сильно будет журить нас, если
мы начнем подготовку к переброске части войск в Крым? Десятка два
батальонов явно там не будут лишними и в Дунайскую армию весточку
пошлю, пусть тоже готовятся. Ты в Варшаве планируешь
задерживаться?
— Нет. Теперь надо спешить и быстрее оказаться в Питере.
— Тогда не откажи в любезности накоротке, по-солдатски,
отобедать со мною пока тебе оформят подорожную, да фельдъегеря
прибудут. Для скорости пусть тебя сопровождают.
Уже вечерело, когда через трое суток безостановочной скачки в
сопровождении трех фельдъегерей, я достиг столицы Российской
Империи. За все время бешеной скачки было всего три получасовых
остановки, да короткие - максимум по десять минут при смене
лошадей. Еда и отдых на ходу.
На заставе на въезде в город меня ждал гвардейский караул и
через полчаса я уже входил в кабинет Государя Императора.
Александра Николаевича, новогоИмператора и
Самодержца Всероссийского я знал больше двадцати лет. На торжествах
в дни совершеннолетия Цесаревича ему меня представил Михаил
Михайлович Сперанский, воспитатель будущего императора. Но реально
наше первое общение состоялось 6-ого декабря 1840-ого года на
обручение Цесаревича с великой княжной Марией
Александровной.