Поверх одеяла лежали молодые ухоженные руки с гладкой и нежной
кожей, ногти красивых и длинных пальцев были идеально
подстрижены.
Меня тут же затошнило, жутко закружилась голова и я закрыл
глаза. Головокружение прекратилось, тошнота быстро отступила.
Кругом опять была темнота, но это была просто темнота, стоило мне
открыть глаза и она исчезнет. Тем более я слышал и ощущал, что к
женщине, которая пела колыбельную, подошли еще какие-то люди.
Не знаю почему, но я, не открывая глаз, тихо и медленно сказал
им:
— Не трогайте меня, хочу поспать.
Спать совершенно не хотелось, но интуитивно я понял, что надо
срочно спрятаться в какую-нибудь скорлупу, чтобы разобраться что
произошло. Я совершенно не понимал, что случилось, где я нахожусь и
кто я!
Мне не просто не хотелось спать, я и физически скорее всего
чувствовал себя неплохо. А тошнота и головокружение появились от
офигения при виде своих рук. Через некоторое время во мне
обнаружились две страннейших способности: лежа с закрытыми глазами
я как бы видел, что происходит вокруг, вернее не видел, а понимал.
Второй способностью было физическое ощущение течения времени.
Первым пришло понимание, кем я являюсь и от этого понимания чуть
не спалился, у меня почти вырвался возглас изумления.
Изумляться и правда было от чего. Оказывается я, князь Алексей
Андреевич Новосильский, знатности и богатства неимоверных. Мне
почти шестнадцать. У моего родителя какие-то проблемы, где он
сейчас пока не понятно. Сегодня не то двадцатое, не то двадцать
первое декабря 1825-ого года.
Лежу я в своей спальне, в уголочке на стульчиках примостились
четверо: моя матушка Елизавета Павловна, старшая сестра Анна и врач
Матвей Иванович Бакатин. Правда сейчас в 19-ом веке, а я сразу стал
ощущать себя человеком этого века, еще говорят не врач, а лекарь.
Четвертой была моя нянюшка Пелагея Тихоновна. Именно она и пела
колыбельную.
Я сразу понял, что Матвей Иванович не ровно дышит на мою сестру,
но держит это в тайне, он ей не ровня почти во всем. Но к моему
изумлению я внезапно понял, что Анне Андреевне простой армейский
лекарь тоже очень нравиться, она очень страдает и не знает что
делать. Еще большим открытием было то, что матушка в курсе этого и
тоже не знает что делать.
13-ого декабря мы с Матвеем Ивановичем поперлись в Кронштадт, но
на подъезде случилось несчастье, возок опрокинулся в полынью и я
оказался в холодной морской воде, естественно заболел и несколько
дней был в беспамятстве.