– Смотри, – сказал он, – смотри внимательно. Разве это не прекрасно?
Вот что мой братец находит прекрасным: каракули самописца сейсмографа. И вот как я провела отличные выходные в Беркли: глядя на показатели приборов в лаборатории. Таков самый неподражаемый человек на этой планете: мой брат, сейсмолог.
– Итак, – сказал Найл, остановившись на красный свет, – что с тобой происходит?
Я отбросила волосы с лица.
– О чем ты? – уточнила я. – Ничего со мной не происходит. Ты что, разговаривал с мамой? Что она тебе наговорила? Неужели ты…
Найл, следя за дорогой, глянул в зеркало заднего вида.
– Редко говорю с мамой, сама знаешь. А что лично меня беспокоит, так это следующие пункты, – и он начал поочередно загибать пальцы, перечисляя (он всегда любил математическую точность, таков уж мой брат), – твоя одежда, ты и Стелла, и тот факт, что сейчас от тебя несет метамфетаминами.
Мне едва удавалось сдерживать слезы. «Не надо, – мысленно взмолилась я, – пожалуйста, не надо».
– Но что плохого в моей одежде? – вскрикнула я, покраснев, и опустила руки, чтобы подтянуть подол.
– Ты сейчас под кайфом? – спросил он все тем же равнодушным тоном.
В салоне повисло тягостное молчание.
– Феба, – произнес он, и я потрясенно прислушалась к нему, сознавая, что обычно он не пользовался именами, – тебе не надо подсаживаться на химию, серьезно, не надо, ты…
– Как ты… – Я начала плакать, мне показалась невыносимой уже одна мысль о том, что Найл может разочароваться во мне: это было бы хуже всего на свете. – Как ты узнал? То есть…
– Я знаю, понятно? – отрезал он. – Он воняет. Ты вся провоняла.
– Я не знаю, что это было, – всхлипнув, провыла я. Слезы и сопли текли по моей физиономии, и, с трудом подавляя рыдания, я пробурчала: – Я не знаю, что это было. И я не дышала этой дрянью по-настоящему. Один парень сунул мне под нос ту бутылку, но я отвернулась, хотя, видимо, немного могло просочиться мне в горло. Я никогда больше не буду делать этого, обещаю. Я обещаю, Найл.
– С хорошенькой компанией ты связалась. Тебе необходимо держаться подальше от этого дерьма. И от того парня, кем бы он ни был. Ты даже не знаешь, что это была за отрава. Можно подумать, что так весело разок поймать кайф, но ты хоть понимаешь, где этот кайф заканчивается?
– Где? – еле слышно спросила я.