Найл вздохнул и снял очки. Без них его лицо выглядело ранимым, неопределенным, почти детским. Он провел пальцами по коже под глазами, и внезапно я заметила, что его пальцы и запястья покрылись красными пятнами. Экзема вновь разыгралась не на шутку, завладев его кожей, точно вражеская армия, и при виде этого сказанные им сейчас слова проникли в меня, точно вода в песок, и осели в животе ледяной влагой.
– Он звонил тебе? – повторила я. – Как?.. То есть когда?
– Сегодня. Сегодня утром. Он сказал, что впервые за много лет прилетел в Штаты, в Нью-Йорк, и решил, не раздумывая, ехать сюда к нам.
Я отвернулась от Найла и уставилась в ветровое стекло. Женщина с велосипедом переходит дорогу. Белый велосипед и его вращающиеся спицы блестят на солнце. Какой простой, какой прекрасной кажется мне ее жизнь: кататься на велосипеде солнечным днем в желтом платье.
– Зачем? – точно в тумане услышала я собственный голос.
– Повидать нас.
Женщина с белым велосипедом перешла на другую сторону дороги. Я заметила около руля корзинку с собачкой. Она глазела по сторонам, высунув язык и навострив ушки. Меня охватило острое желание оказаться на месте этой женщины. Мне захотелось такой же, как у нее, жизни, ее платья, ее собачки. Захотелось стать взрослой тридцатилетней дамой, кататься на велике с корзинкой – для таких корзин точно есть какое-то специальное определение, – крутить педали, возвращаясь в квартиру с длинными белыми шторами, вазами с цветами и любящим мужем. Захотелось испытать восторг от всего этого, захотелось обрести эту радость безопасной и недостижимой зрелости.
– Когда? – спросила я, и одновременно в голове всплыло слово «плетеная», точно ход моих мыслей, поблуждав по закоулкам памяти, нашел нужную информацию. «Плетеная корзина, – с облегчением подумала я, – их называются плетеными».
Найл протер очки краешком своей слишком маленькой футболки. И опять нацепив их на нос, подтолкнул повыше. Он кивнул головой в сторону кафе за окном машины, и я начала понимать, предугадывать ситуацию, поэтому мне уже почти не обязательно было слышать его ответ:
– Сейчас.
* * *
Все оказалось потрясающе просто: мы с Найлом сели за стол напротив какого-то мужчины.
Мы выбрали эти места, точно по уговору, хотя ни о чем не договаривались. Ни одному из нас не хотелось садиться рядом с ним. Уж это мы оба понимали.