Вдоль подъездов проползла черная «Волга» с внучкой давно ушедшего в мир иной усатого маршала-конника. Дом был предназначен для старо-советской элиты, которую активно вытесняли новорусские демократы. У соседнего подъезда мягко урчал «мерс» Ненашина. Советника президента охраняли два дюжих караульщика. Один сидел в машине у открытой дверцы, другой топтался на асфальте. Ждали, видно, хозяина. По его делам и встречался сегодня Кузнецов с мадам Соловьевой.
Квартиру в этом доме адвокат купил год назад на деньги попавшего в Лондоне в руки правосудия русского бизнесмена Артема Золотова. В своих новых хоромах он и встретился впервые с советником.
Тот позвонил поздним вечером:
– Я много любопытного слышал о вас, – проговорил. – Мне нужна ваша помощь. Приглашаю на завтра к девяти ноль-ноль в мой кремлевский кабинет.
Кто кому нужен? Кто проситель?..
Но и ехать советнику Президента в частный офис, где пропускная система и нежидкая очередь, тоже не с руки.
– Не могу – занят на процессе, – соврал Кузнецов. – Вы можете заглянуть ко мне в любой день после восьми вечера. В одном доме живем.
Похоже, Ненашин не ожидал такого поворота. Спросил через паузу:
– Сегодня не поздно?
– Жду вас…
Не понравился Кузнецову этот красавчик. Высокий, ухоженный и розовый, словно розовое мыло, он вещал с телеэкрана в манере рубахи-парня. Сказывалась школа, которую прошел когда-то под патронажем нынешнего президента.
Советник заявился в квартиру с охранниками.
– Пусть подождут на лестничной площадке, – предложил Кузнецов на правах хозяина.
Тот поколебался, но скомандовал им убираться. Адвокат провел важного гостя в кабинет. Ненашин водрузил на письменный стол бутылку исчезнувшего с развалом Союза армянского коньяка «Ахтамар»:
– Я не пью, – отказался Кузнецов. – Давайте к делу.
– Если вы сумели вытащить из дерьма такого жулика, как Артем Золотов, то мне и подавно сможете помочь. Сумму гонорара определите сами.
Кузнецов без стеснения оценил свои адвокатские услуги. Советник согласно кивнул. Впрочем, Кузнецов согласился бы представлять его интересы и за меньший гонорар. Защищая Ненашина, он защищал президента. Любой другой президент вполне мог лишить его богатой клиентуры…
У крайнего чердачного окна стояли Он и Она. Рядом, на захламленном полу, было расстелено не первой свежести одеяло с кожаной курткой в изголовье. Чердак – тоже укрытие для любви, если нет более приличных условий. Но заниматься любовью, судя по всему, парочка не торопилась. Он держал в руках портативную рацию и через прибор ночного видения, в котором, в общем-то, и не было особой нужды, разглядывал двор. Переключил тумблер, поднес ко рту микрофон: