– Выкладывайте по порядку!
Спотыкаясь на каждом слове, боясь соврать, Флакон выложил все, как было.
– Что за человек был в ее коттедже? – не удовлетворился его рассказом удав.
– Хахаль. Обжимались на крыльце.
– Как он выглядел?
– Фраер с бородой. Хлипкий.
– Куда он делся?
– В доме остался. Она одна поехала. Мы с Глистом до банка ее вели.
– Дурак вы, Мухоморов! – Флакон опять вздрогнул. – Он сидел у вас на хвосте. И номер вашей машины засек.
– Так мы… Тачку у одного лоха… Он в Турцию поканал…
– Вбейте себе в голову: никакой самодеятельности, если не хотите остаться без ушей.
«Уши» добили Флакона, даже голос у него сел:
– Я в самодеятельность того… и на зоне в хор не ходил.
Хозяин бункера глянул на него, будто плюнул на макушку.
– Вам все понятно?
– Дык я… век воли не видать!
– У меня вам воли не будет… Вон с глаз моих!..
Оставшись один, хозяин кабинета-бункера нажал кнопку селектора.
– Зайди, Белый.
Бесшумно распахнулись незаметная постороннему глазу дверь. К столу шагнул и уселся в кресло друг и соратник. Разница в их возрасте и званиях давно стерлась. Как осталась в прошлом и государева служба. Но субординация и привычка называть друг друга псевдонимами сохранились.
– Вот что, Белый. Перехваченный разговор Козырного с каким-то Вовочкой настораживает. Возьми-ка его, на всякий случай, под колпак.
– Без проблем, – слово «проблемы» было самым ходовым в лексиконе Белого.
– Кстати, как вдова реагировала на смерть мужа?
Белый еле заметно усмехнулся:
– Как птичка, вырвавшаяся из клетки.
– Н-да… Ее татарин был из отморозков. Шестерых заасфальтировал, пока вылез в банкиры. Удивляюсь я, Белый, тому, что недоучки банкирами становятся.
– Наш Туз – тоже из недоучек.
– Не скажи. Туз самообразовался. И не отморозок он, а самородок. Сто очков форы даст любому нынешнему министру.
– Оба они уголовники, – пробурчал Белый.
– Не спорю, – вздохнул Пилот. – Бандитов и мошенников хватает. И при должностях, и в малинах.
– Что там Флакон натворил?
– Грабануть банкиршу захотел, туды его в медь! Хорошо, что звонок ее кавалера перехватили. У Акинолоса пока тихо?
– Не торопится домой адвокат. Во дворе торчит…
3.
Кузнецов продолжал сидеть в джипе. Что хотел увидеть и чего дожидался – не знал и сам. Шофер Миша дважды демонстративно взглядывал на часы. Шеф не замечал его терзаний.