– Честное слово!
– Ну, мне было бы спокойнее, если бы вы дали письменное подтверждение или расписку.
Нисколько не обижаясь на недоверчивость Аннибала, Лозериль тотчас же согласился:
– Я вам завтра же напишу.
– Почему ж не сейчас?
– Да потому, что это будет совершенно бесполезно, если меня завтра убьют на дуэли.
– На дуэли! На какой такой дуэли? – с удивлением спросил капитан.
– Но разве вы забыли, что я пришел просить вас быть моим секундантом; дуэль же отложена на двадцать четыре часа, чтобы дать время противнику уплатить его карточный долг.
– Ах да, правда! Я теперь вспомнил, что даже не спросил, кто ваш противник?
– Барон Камбиак.
Капитан, не ожидавший услышать это имя, неосторожно вскричал:
– Ба! Первый жених Авроры!
При этом восклицании Лозериль подумал: «Барон-то и есть друг Авроры. Женщины обладают каким-то странным инстинктом и всегда узнают свою соперницу; я теперь понимаю, почему маркиза настаивала, чтобы я пригласил в секунданты именно Аннибала. Она хотела, чтобы я, проникнув в крепость неприятеля, изучил все его слабые стороны».
Капитан тоже в эту минуту рассуждал сам с собой.
«Если, – думал он, – Лозерилю удастся убить Камбиака, то мне не надо будет платить моего долга».
После этих обоюдных размышлений оба приятеля пристально посмотрели друг на друга.
– Итак, между нами все решено, не правда ли, капитан? – спросил Лозериль.
– Да, все… только когда вы дадите мне расписку, вы знаете в чем.
– Я дам завтра. Так мы опять друзья? – сказал молодой человек, протягивая руку.
Капитан уже хотел пожать ее, но вдруг быстро отдернул руку.
– Извините, – сказал он, – позвольте только напомнить вам, что мы еще не свели наши счеты.
– Ах да, правда! – вскричал Лозериль, поворачиваясь к часам.
– Вы говорили в продолжение двадцати минут, что составит, считая по четыреста экю за минуту…
– Нет, нет, вы ошибаетесь, капитан, мы согласились на трехстах.
– Вы думаете? Хорошо… это составит шесть тысяч экю.
Граф подошел к столу, на котором оставил свой выигрыш, взял одну пачку с дырой и подал ее Аннибалу.
– Вот вся сумма, – сказал он.
Капитан с грустью взглянул на дыру, портившую драгоценные для него бумаги.
– Верно, вы думаете, что это уменьшает ценность банковских билетов? – спросил граф, кладя в карман оставшееся золото и другие пачки, покрывавшие стол.