Что же сейчас произошло? Упала? Порезалась? Потерялась?
Я додумывала уже на бегу. Кольцо на указательном пальце правой
руки сняло защиту с двери мобиля. Я прыгнула на сиденье и тут же
вдавила педаль в пол и переключая рычаги. Хорошо все-таки, что Ланс
настоял, чтобы я выучилась водить! А потом подарил самую безопасную
и новую модель. Подумать только, когда-то мобили казались мне
недоступным чудом, а теперь я сама с легкостью управляю
самодвижущимся механизмом.
Я кинула кристалл кварца на соседнее сиденье. Он по-прежнему
пищал и светился — значит, няня не отключила сигнал.
— Что же там у вас происходит? — бормотала я, пристально глядя
на дорогу.
Хотя краем глаза нет-нет да косилась на артефакт и поэтому едва
не врезалась на повороте в фургон зеленщика.
«Проклятие! Надо собраться! Чего я паникую? Там охраны полон
дом!»
После того, как начались нападения на родственников члена
совета, граф Даттон потребовал, чтобы мы перебрались в их дом, и
Ланс впервые не стал возражать отцу. Родовое имение Даттонов —почти
неприступный бастион: высокие стены, охранные артефакты и хорошо
обученные телохранители. Не стоит волноваться!
Однако, как только я миновала ворота, распахнутые настежь, стало
понятно, что волновалась я не напрасно.
Подъездная аллея огибала левое крыло здания. Там, в левом крыле,
на втором этаже располагались наши с Лансом комнаты и детская
Лори.
Я подняла глаза на окно, закричала и изо всех сил втопила в пол
педаль тормоза. Рванула дверцу мобиля и едва не вывалилась на
дорогу, но тут же, подхватив длинный подол, рванула к дому.
Окно детской оказалось открытым, занавеска сорвана. Мы всегда
закрываем окна. Ланс даже наложил дополнительное заклинание — когда
шаловливые ручки Глории тянулись к окну, оно говорило строгим
голосом Ланса: «Ай-яй, малышка, отойди подальше!»
Под окном в траве кто-то лежал без движения.
— Нет, нет, нет… — шептала я.
Подбежала ближе и испытала одновременно огромное облегчение и
шок. На траве лежал один из телохранителей — молодой гоблин. Он был
мертв. Никто бы не выжил после таких ранений: разорвана грудная
клетка, да так, что торчат осколки ребер.
Я проглотила рвущийся наружу испуганный крик и поборола минутную
слабость. Сейчас я не женщина — я целитель.
Я проверила сердцебиение и дыхание. Нет, парню уже не
помочь.