— Ой, —
заторможенно проговорил его отломленный череп.
— Ай! —
театрально отшатнулась от меня сеньора Муэрте. — Барон, да что же
это творится? Что за дерзость такая у молодых?..
— Парни,
наших бьют!!! — проорал я, проскочив мимо нее и с грохотом высадил
плечом свою собственную дверь.
К слову,
резную. С позолоченным кантом. Все, как описывал Графыч.
Сумеречный
коридор озарился желтым светом масляных ламп. Сапоги загрохотали по
небольшой деревянной лестнице, длинные тени скользнули по стене — и
через пару секунд к моей двери со всех ног уже мчали полуодетые
Азра, Рыжий и Берн. Следом за ними, обнажая мечи по дороге, спешили
остальные.
Разъяренная Санта Муэрте бросилась следом за мной,
клацая зубами. Вокруг нее заклубился едкий черный дым, расползаясь
по полу щупальцами, как осьминог.
— Ы-ыыы! —
с оглушительным ревом вырвался из комнаты индеец. Он снова был
целым, только кости рук и ног перемешались и сложились неправильно,
отчего божок стал заметно ниже ростом и с лапами, как у
гориллы.
— Твою
мать, Даня, это что еще за хрень?! — воскликнул Рыжий, выпучив
глаза.
— Это
боги, — вместо меня пояснил ему Азра, снимая со спины своего Жнеца.
— Та’ки, твои границы нарушены!
— Так
разойдитесь, в конце-то концов! Дайте пройти! — донеслось из
сумрачного коридора ворчание Та’ки.
Но он не
успел.
Индеец,
растопырив длиннющие лапы, тоже ринулся в толпу.
Сеньора с
бешеным воплем бросилась прямо на меня. Я удачно отступил в
сторону, и госпожа пролетела мимо меня к перилам. И, будучи
воистину хрупкой, разлетелась на куски.
— А-ааа! —
раздался яростный женский вой, и на месте миловидного скелета в
платьице вдруг поднялся жуткий черно-красный силуэт.
Белый
череп размером со слоновью голову сверкал. Черно-красные складки
призрачного одеяния спускались до самого пола и развевались от
несуществующего ветра.
— Я —
Санта Муэрте! А вы говорите со мной без уважения?! — прогромыхало
божество, в то время как Азра ударом Жнеца разнес индейца на
кусочки.
С грохотом
рассыпавшись по полу, кости не стали на этот раз собираться в целую
фигуру. Потому что из каждого обломка вдруг вырос целый скелет, с
собственным черепом и головным убором из перьев!
Та’ки,
застрявший на узкой лестнице, поднялся на задние лапы и стал
полупрозрачным, разделяясь на неуклюжую звериную и ловкую
человекообразную сущность.