Угрожающий
стон голого индейца перебил его извиняющийся лепет.
—
Даааа-лжооок, — опять протянул парень в перьях.
— Да помню
я про тебя, помню! — почти простонал Лёха. — Обещал тебе храброе
сердце. И ведь достал! Собственными руками выкрал из анатомического
театра! Вильгельм Доблестный, надеюсь, достаточно храбрый для тебя?
До сих пор хранится в банке! Ну, в смысле в банке, которая хранится
в банке! Ячейка двенадцать четырнадцать! Даня хоть завтра съездит
за ним и возложит на алтарь в твоем храме! Я сам собирался, правда,
но пришлось срочно уехать в имение к супруге — чем эта поездка
закончилась, ты видишь. Прошу!.. Даня, ты поможешь? Ты же друг
мне?
— Боюсь,
что уже слишком поздно, — заявил барон, приободряюще коснувшись
моего плеча. — Не печальтесь — в конце концов, этот человек уже
прожил свое. И то, что от него осталось, по праву принадлежит
смерти.
—
Подождите, это досадное разногласие наверняка можно как-то решить!
— возразил я. Отступив от барона, я наткнулся на протянутые тощие
руки индейца.
— Ы-ыыыы!
— кровожадно изрыгнул тот.
— Я
первая! В конце концов, я — женщина! — воскликнула сеньора,
протискиваясь поближе к нам с Лёхой. Ее нижняя челюсть заклацала,
как у голодной собаки, в черных пятнах глазниц засветились зеленые
огоньки.
— Даня,
прости!.. — плакал череп в моих руках.
— Просто
отдайте его мне и уйдите, — мягким, почти отеческим тоном
проговорил барон. — Вас никто не тронет, клянусь своей
шляпой...
Чего?
Эти
скелетоны всерьез рассчитывают, что я просто так возьму и отдам им
друга?
— А ну
прочь из моей комнаты!!! — выкрикнул я, поднимая Лёху повыше. — Не
дождетесь! Его смерть принадлежит мне, ясно? Потому что именно я
вытащил его останки из озера! Я, а не вы! И я хочу, чтобы он жил
после своей смерти, как ему угодно, и столько, сколько
пожелает!..
— Ы-ыыыы!
— тупо мычал мне в ответ индеец.
— А-ааа! —
орала сеньора.
Они тянули
руки к Лёхе, а я только успевал уворачиваться.
— Увы, мой
дорогой Даниил, — развел руками барон. — Долг платежом красен. Ваше
мужество, безусловно, делает вам честь. Но простой смертный не
может противостоять богам...
И тут меня
окончательно перемкнуло.
— Да вы
просто понятия не имеете, с кем связались! — взревел я, чувствуя,
как глаза у меня наливаются кровью. — «Парящий гриф», подъем! —
выкрикнул я и с силой отпихнул от себя ногой индейца. Тот отлетел
от меня на тумбочку, громко бряцнул костяшками и с хрустом
рассыпался на куски.