- Странно… - тряся прибором, окинул
он взглядом товарищей. – С утра пытаюсь связаться с Кряжем,
Алексеем и Рубиком, но даже Терентьев молчит. Как воды в рот
набрали, - озадаченно пошутил он. – Вчера за ужином мы
разговаривали, что он возьмёт с собой пятерых человек и рано утром
пред основными раскопками отправится к той воронке, куда вгрызся
ковш экскаватора. Хотел посмотреть, что именно там образовалось.
Может пещера какая-то… или просто обвал ямы. Рации взяли с
собой.
- Собак не брали? – поинтересовался
механик экскаватора.
- В том-то и дело, что сказал, мол,
зачем нам собаки, вы после нас через три часа прибудете. Будем вас
ждать.
- И что?
- И молчат.
- Рацию хорошо проверял?
- Уже третью пробую. Сам вызови,
проверь. Она у тебя с собой?
- Да.
Механик извлёк из кармана
комбинезона трансивер, включил на передачу:
- Кряж, Рубик, кто меня слышит?
Валентин Сергеевич, ответьте… - и прислушался, переключив на
приём.
Тишина стояла абсолютной. Ни звука.
Даже обычной статики, какая бывает в эфире при отсутствии помех.
Только тарахтение посуды за окошком раздачи, да приглушённые фразы
водителей, бросаемые за соседним столом. Вся столовая невольно
притихла, пытаясь уловить хоть слово в ответ.
- Я начинаю бояться, - подошла
Алиса, девушка двадцати пяти лет, считавшаяся невестой Алексея,
ушедшего с Терентьевым.
- Их шестеро, чего беспокоиться? К
тому же белый медведь редко сюда наведывается в летний сезон. Еды
хватает и на побережье.
- Да и не может медведь напасть
сразу на целую группу, - поддержал кто-то из прежних полярников
посёлка, завтракающих вместе с водителями. – Медведь – зверь
одиночка и один против шестерых не пойдёт.
- А волки?
- Алиса, девочка, - успокоил пожилой
метеоролог, давно обитавший на острове, - ты когда-нибудь слышала,
чтобы волки здесь нападали на людей? – сделал он ударение
на слове «здесь». – Благо, сейчас полярный день, и даже самая
крупная стая не отважится напасть на шестерых здоровых людей, да
ещё и в светлое время. Вот если бы сейчас длилась полярная
ночь…
Девушка кивнула и, собрав посуду,
поспешила в «моечную», к более старшей Катерине. Та участливо
взглянула на подругу, предложив:
- Отправим группу к раскопкам,
управимся быстренько с остальными нашими и, прихватив Сафоновну,
отправимся за ними в карьер.
Сафоновной она величала самую
старшую на острове женщину, родом из чукотских народностей, почти
уже бабку, которой можно было дать лет девяносто, если бы ей не
было шестьдесят. Являясь прямым потомком некогда проживавших здесь
шаманов, Сафоновна представляла собой настоящий кладезь мудрости,
накопленный десятками прожитых поколений народов Крайнего севера.
Иначе чем Сафоновной, её никто не величал. Жила она отдельно в
вагончике одна, после того, как несколько лет назад в ледяных
торосах айсбергов пропал её муж, великий шаман-нойд из племени
поморов некогда существовавшей народности Чукотки. Все любили и
уважали её за бескрайнюю мудрость и глубокие познания местного
фольклора. Это были три единственные женщины на острове, оставшиеся
на новую двухгодичную вахту после того, как сменилась основная
партия геологов. Катерина была женой начальника метеостанции
Дмитрия Олеговича Семахина, который по совместительству являлся и
начальником всего геологического коллектива посёлка. Он-то сейчас и
вошёл в просторный барак общей столовой.