Щупальца рухнули на пол, точно их
кто-то срезал, а когда вода вытекла из пробоин, я увидел, что
никакого тела у монстра попросту не было, а отростки будто бы
действовали сами по себе. Либо же тушка все же имелась, но куда
тогда делась — в сливное, блин, отверстие?
Все еще держа оружие наизготовку, я
опрокинул ногой емкость, и только тогда увидел на потемневшем от
нагара днище неведомый символ — вписанную в треугольник окружность
с загадочными символами на вершинах. Похоже, это своего рода
портал, через который тварь и вылезла, вот только кто его
начертил?
— Ваше величество! — в комнату
влетела Аврора с дамским револьвером в руке. Ошалевшим взором
окинула беспорядок и прошептала: — Что тут случилось?!
Я вкратце описал покушение и указал
на знак портала.
— Проклятые потаскухи, — прошипела
рыжая. — Я велю немедленно их арестовать!
— Аврора...
Девушка в гневе тряхнула головой.
— Не забывай о втором указе.
— Одевайтесь — вас уже ждут. А приказ
обсудим позже.
Я наспех облачился и поспешил в холл,
где перед мраморной лестницей выстроились герои недавней и явно не
последней битвы. Впереди стояли пятеро достопочтенных мужей, за
ними выстроилось немногочисленное потомство — один другого краше,
напыщенней и золоченее.
И на самой галерке сиротливо стояли
простолюдины, многие из которых прибыли в той же форме, в которой
сражались, за невозможностью приобрести второй комплект. Прорехи
старательно зашили, грязь и пыль смыли, но все равно бойцы
чувствовали себя явно неуютно среди всех этих панно, гобеленов и
лепнины.
При моем появлении все без исключения
склонили головы, а советница слышимым лишь мне колдовским шепотом
представила глав родов. Первым в ряду стоял похожий на Распутина
тощий темноволосый старик в черной мантии и с золотым диском на
груди:
— Семен Иванович Державин. Жрец
Солнца, ярый ненавистник науки и свободы в любом ее проявлении.
Считает, что Катаклизм ниспослали нам за грехи наши. До сих пор
охотится на еретиков и пытается возродить инквизицию, видя спасение
лишь в покаянии и очищении. Но ходят слухи, что пуританин он только
напоказ, а без свидетелей — тот еще проказник.
Рядом стоял низкорослый толстяк в
пенсне и с густыми бакенбардами, делающими его похожим на
мопса:
— Аристарх Захарович Архаров,
крупнейший земледелец. Жестокий консерватор, противник любых реформ
и послаблений для крестьян. Во многом благодаря ему крепостное
право не только не отменили, но и фактически превратили в
рабство.