Как только гроб уложили на положенное
место, князья встали на сияющие пятачки, больше напоминающие ровные
лужицы расплавленного металла. Я встал напротив Державина, и вслед
за остальными направил руку на тело. Очень скоро от него останется
лишь пепел, но перед тем надлежало произнести прощальную речь.
— Ваше величество, — смиренно молвил
старец. — Пару слов напоследок.
— Хм...
Я посмотрел на смеженные веки,
подбирая нужные фразы. На скамьях сидели родственники погибших
солдат, а репортеры вели съемку, так что стоило придумать
что-нибудь пободрее стандартной банальщины. Ведь речь правителя —
будь то король или президент — это в первую очередь обращение — к
народу, союзникам, друзьям или врагам.
Но пока я размышлял, мертвец внезапно
распахнул горящие алым огнем глаза и скривил посиневшие губы в
жуткой ухмылке.
— Что, сынок? — нежить воспарила над
алтарем, пока оцепеневшие от ужаса и внезапности наблюдатели
тянулись к оружию. — Даже сказать папе нечего? Ну ладно, — он
воздел руки, и над ладонями вспыхнуло фиолетовое пламя — точно
такое же, каким стреляли скелеты при штурме, — тогда я скажу свою
речь. А потом оправлю на тот свет, где тебе, ублюдку, самое
место!
— Это лич! — Державин ударил по
мертвецу золотыми лучами с двух рук.
После этого в храме начался сущий
кошмар. Женщины и дети с воплями спрятались за скамьями, гвардейцы
открыли беспорядочную стрельбу, а князья обрушили на нечисть всю
мощь своих стихий, отчего снова зарябило в глазах.
— Ваше величество! — полицмейстер
схватил меня за локоть и потащил к воротам. — Нужно уходить!
Скорее!
— Ага, еще чего, — я вынул из кобуры
тяжелый кольт и провернул камору со знаком солнца. — Спасайте
гражданских.
— Но как же...
— Это приказ!
Я вскинул руку и пошел меж рядов
прямо к окутанному феерией чудовищу. На каждом шагу ствол с шипение
и свистом исторгал вытянутый сгусток ослепительной плазмы, словно
бластер из «Звездных войн». Я лупил в силуэт колдуна без промаха,
заряд за зарядом, невзирая на подгибающиеся колени, колющую боль в
груди и нарастающее туннельное зрение.
Соратники тоже тяжело дышали и
обливались потом, но старались изо всех сил. Уж не знаю, удалось ли
нам прикончить гадину, но задержать — наверняка, тем самым выиграв
время для эвакуации женщин и детей.
— Не прекращать огонь! — рявкнул я. —
Давить тварь до конца!