– Предлагаю начистоту, док. Я не
голубчик и не дружочек. Я вам не нравлюсь. Вы мне не нравитесь.
Задавайте вопросы или баш на баш: вы мне – штамп в диагностической
карте, я вам – рекомендацию. Идет?
Смотрю на него в упор, тем взглядом,
от которого раньше в страхе сжимались солдаты и падали на колени
люди. Но доктор лишь сокрушенно качает головой.
– Боюсь, вы что-то напутали,
голубчик. Ошибочно приняли меня за кого-то, и я даже знаю, за кого:
за бездушного карьериста, которому нет дела до чужих судеб.
Возможно, вы привыкли иметь дело именно с такими? Тогда мне вас
искренне жаль.
– Так что за печаль? – огрызаюсь. –
Подпишите карту, и мы никогда больше не встретимся.
– Э, нет! Так не пойдет, –
категорически заявляет он. – Ничего не дается легко и просто, вам
ли не знать? Побег от проблемы так и останется побегом, но не ее
решением.
– Мне нечего решать.
– Вы, правда, так думаете? –
улыбается доктор, словно знает какую-то тайну. А я вжимаюсь в
спинку дивана: очередная паническая волна накрывает с головой.
Вспоминаю о своем сне, о русалке с перерезанным горлом. Когда тебя
возбуждают мертвые девушки – это определенно проблема,
приятель.
– Сделаем так, – говорит доктор. – Я
больше не стану утомлять вас разговорами и расспросами. Когда вы
будете готовы – сами скажете мне об этом. Хорошо? Но только – я
подчеркиваю! – когда захотите сами.
– А если я никогда не захочу?
– О! – пылко возражает он. – Вы
захотите. Ведь будь иначе, вы не появились бы здесь, не так ли? Вы
и ваши товарищи. И говоря «здесь», я имею в виду не только мой
кабинет, а город и общество в целом.
Не знаю, что на это сказать. Сердце
бьется тревожно и быстро, а я не могу его контролировать. И это
пугает.
– Друг мой, я знаю таких, как вы, –
мягко произносит доктор. – У вас внутри огонь. Вы научились прятать
его очень глубоко, но поверьте, я умею разглядеть пылающие души. И
вы не успокоитесь, пока не завершите начатое. Я прав?
Ежусь. От его слов что-то поднимается
во мне – я еще не могу подобрать этому чувству название, но мне не
нравится его горький привкус. Я долго думаю прежде, чем
ответить:
– Так что вы будете делать
теперь?
– Ждать, – просто отвечает доктор. –
И разговаривать о разных вещах. О погоде. О сладостях. О музыке. О
несносных соседях. О натирающих ноги туфлях. Да мало ли найдется
тем? А пока, – он снова указывает на хрустальную вазочку, –
все-таки попробуйте мороженое. Ей богу, если не захотите, придется
выкинуть. А жалко.