Да, длительный физический труд
полезен и для плоти, и для души – но не так, как он организован
здесь. Не до состояния изнеможения. Не при жизни впроголодь.
***
Мах попал сюда по доброй воле. Пять
лет – ровно столько он пробыл в подземных шахтах.
Когда-то он был счастлив. Когда-то он
не был одинок. У него были любимая жена и сын с дочерью.
Крестьянская семья. Дочь – первая красавица на деревне. И
приглянулась она какому-то местному не очень крупному
аристократишке. Старому, мерзкому и злобному, как водится
обыкновенно в таких историях. Мах, конечно, за дочь встал горой. И
ту зарезали, изнасиловав перед тем всем взводом солдат, которыми
располагал аристократ. Потом пришел черед жены. Сына не тронули –
крепкий был пацан, сгодился бы в шахтах. Но Мах взмолился о пощаде,
падая в ноги чудовищам, растерзавшим его семью, и чудовища
согласились. Впрочем, кто их знает, может, солгали? Но у Маха
выбора не было: либо он в шахтах – а сын, может быть, будет жить,
работая прислугой при дворе какого-нибудь капризного аристократа -
либо сын в шахтах и скорая смерть от тяжкой жизни и непосильного
труда.
Я удивился, как старик столько выжил
здесь. Вместо сердца кремень у него – это точно. М-да, я, конечно,
недолюбливал свой прежний мир за множество его недостатков, но
такую жесть у нас все же давно вывели. А здесь процветает
первобытная жестокость, не имеющая ни смысла, ни цели.
***
- Ты как, дружище? – спросил я у того
мальчугана, за которого заступился когда-то в далеком прошлом – мне
казалось, я в этой долбанной пещере заточен уже по меньшей мере
сотни лет.
Мы сидели, прислоняясь к стене в
жилом зале. Отбой уже провозгласили, так что все отдыхали, то есть
валялись на своих соломенных лежанках, изнемогая от хронической
усталости.
- Жив еще, - отшутился малец.
- Где твои предки?
- Батя спился давно, мать… не
знаю.
- Откуда у раба доступ к хмельной
влаге?
- Мы не были рабами. Обыкновенная
крестьянская семья. Никого не трогали, и жили нормально. Да вот
батя только… как ты сказал? Хмельная влага? Из-за нее и кончил он
плохо. А мать… не потянула хозяйство одна. Я ведь у нее тоже один
остался, больше не на кого опереться. Но мы не справились. И мать
пошла… к одному заезжему наемнику. Ночью. – В полумраке было сложно
разглядеть, но все я все же заметил, как нахмурился и сжал кулаки
пацан. – После того, как… он захотел отправить ее к своим – к
другим наемникам, она отказалась, и он ее… задушил.