– В городе живет почти тринадцать
тысяч человек, Беллатриса, – веско произнес он. – Еще почти пятьсот
ежедневно входят в него на короткий период. Твои духи подсказали,
как мне разыскать этого ребенка?
– Терпеливо и упорно, – ответила
ведьма, со щелчком складывая веер.
– Ты поможешь?
– А я должна? – копируя мимику гостя,
ответила хозяйка шестой кабины и тоже изогнула темную бровь. –
Должна помогать тебе?
– Не заставляй напоминать, кому ты
обязана всем этим, – с растущим недовольством предупредил старик и
небрежным жестом обвел тесный темный кабинет, шкафы с книгами,
черепки, склянки и прочую колдовскую атрибутику.
– Не заставляй меня напоминать, – в
тон ему улыбнулась ведьма, – что я помогаю тебе с самого детства,
когда остальные девчонки еще рядили кукол.
– Ты всегда была бунтаркой, –
посетовал мужчина.
Он задумчиво погладил огромную
залысину на лбу и макушке, оправил на висках остатки зализанных
назад седых волос.
– А ты всегда был циничным и
жестокосердным эгоистом, плюющим на все, кроме собственных
целей…
Теперь замолчал старик. Колесо
обозрения продолжало бесперебойное движение, вознося их,
проворачивая и снова опуская к земле. Кабинет покачивался, скрипели
тросы и крепежи, под ногами шумели паровые машины.
Почти минуту Павел Федорович
рассматривал женщину, сидящую на другой стороне стола. Ее лицо,
дорогущую прическу, опущенные плечи и дырявую серую шаль, в которую
куталась шаманка. Кивнул, но не ей, а сам себе.
– Мою жестокость забудут, – негромко
произнес он. – Но мои достижения запомнят. Сейчас города́ вроде
моего – последний оплот покоя и форпост цивилизации в опасном
океане дикости, заблуждений и тотальной депрессии, порождающих в
людях мысли о вскрытии вен.
– Ты убийца.
Полные губы ведьмы искривились: то ли
в подобии улыбки, то ли в гримасе отвращения. Она понимала, что
переступает опасную грань, но бунтарская кровь не позволила
смолчать.
– Люди испокон веков убивают себе
подобных, – вдруг не обидевшись, ответил Крестовик, но его левый
глаз чуть заметно дрогнул. – И вообще, Беллатриса, с каких это пор
ты записалась в святоши?
Он хотел напомнить, что и
псевдоним-то шаманка выбрала не из добрых, взяв за образец
подражания приспешницу вселенского злодея из старинной сказки. Но
не стал. Снова пригладил волосы, надел белую шляпу. Подхватил витую
трость, задумчиво пристукнул ей по деревянному полу и подался
вперед.