Воздух вибрировал от напряжения.
Монстр напирал на щит, поливая его огнём. Казалось, он стремился во что бы то ни стало сокрушить установленную защиту, похожую на половину огромного мыльного пузыря, и сжечь дворец.
По правую и левую сторону чудовища выстроились отряды лучников и с периодичностью в полминуты обстреливали извергающую огонь цель, которая на их комариные укусы не обращала внимания, стремясь уничтожить преграду впереди.
Я сжал кулаки. Сражаться с такой громадой императорские солдаты не были обучены. И всей мощи э’шер, специализирующихся на стихиях, оказалось недостаточно.
– Нужно уводить людей из дворца, всех. Предупредите кэшнаирцев, чтобы они были готовы уйти, – отдал распоряжения отец.
– Думаете, этого достаточно? – засомневался Араберто. – Нужно эвакуировать ближайшие кварталы города.
– Этого может и не понадобиться. Два отряда э’шер готовятся установить купол. На некоторое время его должно хватить, а дальше мы, даст Лагас, придумаем, как устранить угрозу. Если получится разбить амулет…
– Я могу попробовать… – Все взгляды устремились на меня. – Я отвлеку монстра от щита, его можно будет усилить, и тогда мы спасём дворец.
В повисшей тишине было слышно, как содрогается земля от буйствующего на ней монстра, крики команд и взрывы безрезультатно атакующих э’шер.
– Нет, – после недолгих раздумий произнёс отец. – Ты не готов. У тебя нет проводника.
– Я смогу и без него, – одолело меня внезапное упрямство. – Я справлюсь. – Всего-то и надо, что не потерять контроль. Если действовать не спеша и осмотрительно…
Отец махнул командирам отойти подальше, явно собираясь сказать что-то не для посторонних ушей.
– А если не справишься? – зашептал он сердито. – Что тогда? Двух… Двойной угрозы мы не потянем. Это будет конец!
Он хотел сказать: «двух чудовищ». Он ведь прекрасно знает, чем всё может обернуться. И я знаю.
– У нас нет выбора. – Во мне крепла уверенность, что это единственный выход… Или я только хочу так думать, чтобы оправдать невыносимое желание прикоснуться к силе.
– Я не могу позволить так рисковать, – стоял на своём отец.
– Его величество прав, – раздался голос, которого я не ожидал здесь услышать.
Кадемония всё в том же своём роскошном платье стояла невозмутимо, ничуть не боясь развернувшегося рядом сражения. Волосы её развевались, она была неустрашима, как воительница.