– Инквизиция не ошибается, – строго сказал репрессор, скрестив
руки на груди.
Эти слова давно стали аксиомой.
Эдени поникла под тяжестью его взгляда. Она не могла вынести
холодной синевы водянисто-голубых глаз. Только сейчас она увидела
его настоящего: Альдред просто втёрся к ней в доверие и использовал
её. Чародейка не пережила обмана и заплакала снова.
Горько, навзрыд.
– Как дитё малое, – пробормотал репрессор и полез во внутренний
карман плаща.
Жалкая сновидица надоела ему. При любых других обстоятельствах
инквизитор испытал бы удовольствие от того, что задумал сделать. Но
не сейчас, когда претерпевал жгучее раздражение.
Больше Альдред не намерен был распинаться перед онейромантом. Он
достал кожаную перчатку, подшитую к медному браслету, что напоминал
костяную руку. Вдел в неё пальцы, сжал в кулак и разжал. Ничего из
этого Эдени не видела: глаза ей залили слёзы. Репрессор знал, как
разбудить в ней чары. Только девке это не понравится.
– Ничего личного, – впопыхах бросил магичке Альдред.
Инквизитор направил надетый браслет на рунный барьер.
Перчатка-манипулятив прямо воздействовала на магическую энергию
круга, сделав силовое поле зримым. Оно было лиловое и
полупрозрачное.
Рука пришла в движение. Вся кисть крутилась и вертелась, пальцы
крючились и разгибались. А между тем внутри круга происходил сущий
ад.
Чародейку впечатало в силовое поле, по телу её пробежал ток. Она
взвизгнула так, будто живьём жгли на костре. В зависимости от
движений руки Эдени бросало от стенки к стенке, на пол, а по
границам барьера бегали маленькие молнии.
Тело магички тряслось в припадке. Альдред не спешил прекращать
экзекуцию. Он с наслаждением и азартом любовался её страданиями.
Неволей губы его изогнулись в кривой полуулыбке. К её
душераздирающим крикам репрессор оставался глух: за время службы
уже успел привыкнуть.
Инквизитор уверенно вдавил голову Эдени в барьер и держал, зная,
что так сновидица не умрёт. Немножко прокоптится кожа, но в целом –
ничего непоправимого.
Перчатка-манипулятив предоставляла ему щепотку власти над
девушкой, и Альдреду это нравилось. Он тщательно следил за
состоянием крестьянки. Вскоре его пытки оправдали себя: жилы её
действительно загорелись изумрудным огнём. Чуть слепя, свет покатил
изо рта и глаз волшебницы.
Магическая натура постоянно мечется между разрушением и
созиданием. И вот она отозвалась на угрозу извне. Этого достаточно.
Альдред расслабил руку и снял перчатку, засунул её обратно в
карман.