Наставница ущипнула воспитанника за
подбородок, широко улыбнулась ему и произнесла несколько
артистично:
– Хорошая работа, Альдред Флэй. Добро
пожаловать в практики.
Тот усмехнулся, когда она ему игриво
подмигнула.
Альдред выдохнул. Он был не в силах
представить, что именно произошло в Серости. Но в глубине души
понимал: теперь он куратор, и ему не раз придётся столкнуться с
чем-то подобным. И всё же, в мыслях он молил Свет с Тьмой, чтоб
такое происходило как можно реже.
Из размышлений его вырвал чужой голос,
преисполненный тревоги:
– Сестра Кайя!
Ментор машинально повернулась лицом к
миротворцам. Следом за ней – Альдред.
Оставшийся куратор из комиссии
судорожно указывал на сновидицу.
Латники хватались за пики с палашами,
спеша к ней. Тело Эдени стало слабо подёргиваться. Изо рта песком
сыпался хрип.
Под кожей трупа что-то
шевелилось…
Сестра Кайя выставила открытую ладонь вперёд. Миротворцы тут же
остановились: в Рунном Зале не осталось санов выше, чем она.
Инквизиторы уставились на оживший труп крестьянки. Они только по
стонам догадывались, насколько та страдает.
Под кожей восставшего мертвеца туда-сюда носились шишки. Они
напоминали неведомых паразитов из баек про страны Экватора.
Изначально мелкие, похожие на жировики, они облепили конечности
трупа. Затем стали усиленно собираться воедино, образуя выпирающие
красноватые опухоли.
Туловище Эдени под одеждой распухало и пульсировало. По коже
беззвучно шли первые разрывы. Альдред заметил трещины на
поверхности: это раздувающаяся плоть просилась наружу. Ноздри
щипала вонь от груды сырого мяса. Ощущалась и некая другая нотка,
но определить, что это, он не сумел.
Кураторы и миротворцы понятия не имели, какие изменения
претерпевает покойница. Им оставалось только гадать.
Другое дело, наставница. Своим умом она уже осознала, к чему всё
идёт. Однако должна была убедиться наверняка. Не опуская руки, она
приговаривала время от времени, словно дрессировщик львам:
– Стоять на месте!..
Альдред подозревал неладное. Он стиснул зубы от омерзения. Ему
было тошно наблюдать за метаморфозом селянки. Ничего подобного
бывший репрессор не учинял над магами сам: фантазии не хватало, да
и не мог чисто физически.
Внутренности прижались друг к другу, боязливо и плотно. Их
взаимное давление вызывало резкие спазмы у него в животе и
пояснице.