— Ничего он не преподает! Что это ты выдумала?
— А кем же он работает? — слабеющим голосом пропищала я.
— О! Он делает много чего.
— Например…
— Он следит, чтобы все было в порядке на территории, чтобы никто не дрался, не пускает в школу посторонних, а еще его иногда рисуют.
— Сторожевой дворник, который подрабатывает тем, что позирует на уроках мастерства, — задрав брови, прокомментировал Перфильев.
— Ну и что? — возмущенно парировал Васька. — Я бы и сам хотел его написать, только мы еще не рисуем обнажонку.
— Святые угодники, — выдохнула я. — Значит, ты с ним поговорил, и он дал свое согласие? А я? А мое согласие?
— Мама! Он классный мужик. Ты сама не сможешь это отрицать, после того как познакомишься с ним. А потом ему летом негде жить. На каникулы школа ведь закрывается, будут делать ремонт и все такое.
— Да?.. — выдавила я, с негодованием посматривая на трясущегося, зажимая обеими руками рот, Перфильева. — Я должна подумать, а ты иди-ка спать, деточка. Уже очень поздно. Ты что-нибудь ел вечером?
— Я сварил себе сосиску, — гордо сообщил Василий, а потом, то ли чувствуя вину, а скорее, просто будучи сильно заинтересован в моем согласии на свое предложение, безропотно отправился на второй этаж в свою комнату.
— Прекрати гоготать, — сердито прошипела я, как только сын скрылся, а после начала выпутываться из складок верхней одежды, среди которых так и сидела.
— Нет, но каков! — Перфильев даже причмокнул от восхищения. — Я горжусь, что мне довелось стать крестным отцом этому молодому человеку!
Выразить всю степень возмущения его легкомысленностью мне помешала Наталья.
— Вы что, собираетесь провести весь вечер в прихожей? — холодно поинтересовалась она, проплывая мимо нас в сторону лестницы.
Васька, который с совершенно определенным интересом уставился на попку моей маленькой доченьки, нахально обтянутую новомодными брючками, никак не прореагировал на кулак, который я показала ему за Наташкиной спиной. А эта кобылица, вместо того чтобы быстренько подняться к себе, прогарцевала, покачивая бедрами, к дивану в гостиной и разлеглась на нем.