— Возможно, — безразлично ответил главный китаец. — И что ты
сделаешь?
Там, где только что стоял Горький, во все стороны брызнули
зелëные искры. Куратор невероятно ускорился, в этот раз даже не
было видно молнии. Противники застыли беззащитными статуями.
Горький подбежал к трëм Архимагистрам, по очереди касаясь лица
каждого раскрытой ладонью и вернулся обратно, где стоял до
атаки.
Китайцев откинуло, и по их дергающимся телам забегали всполохи
зелëных молний. Запахло гарью. Глаза бойцов закатились, тела
выгнуло дугой. Но кроме гари был ещё один неуловимый запах.
Горький внимательно следил за малейшими движениями главного
китайца и школьника рядом с ним. Пацан, словно ничего не произошло,
надел наушники и включил музыку. Странноглазый посмотрел на лежащих
без сознания бойцов, на замерших телах которых тут и там вспыхивали
зелëные искры. Он довольно оскалился, зубы его заострились, нос
слегка удлинился, а четыре круглых зрачка вытянулись тонкими
вертикальными полосками.
— Как интересно пахнет, — китаец потянул носом. — Сверна... У
меня сегодня, наверное, день рождения? Всегда мечтал встретить
осквернëнного Бесконечного. Говорят, Сверна делает вас сильнее. Это
правда?
Но прежде чем Горький успел ответить, фигура школьника
размазалась призрачным пятном, куратор получил сокрушительный удар
ногой в грудь и упал, отлетев в стену. Лëгкие свело болезненным
спазмом, на голову посыпалась штукатурка.
— Он мой, Гуанмин, — заявил школьник, стоя над Горьким.
— Извини, Сяомин, я и не подумал, что ты можешь воспринять его
скорость как вызов. Приготовь из него хорошее габаджоу. Я вернусь —
доем, — главный облизал удлинëнным языком губы.
— Хорошо, — школьник нажал на плеере кнопку воспроизведения и
размылся, переходя в атаку.
— Иногда учеников нужно бить. Некоторых просто не мотивировать
иначе, — выдохнул ухмыляющийся куратор и пренебрежительно бросил: —
Ну давай, чанг-чонг, покажи на что способен.
Горький взорвался зелёной молнией, запахло болотом и гнилью. Но,
даже ускорившись, он с трудом успевал отбивать атаки Сяомина.
Гуанмин в прыжке обратился белым лисом и убежал дальше по
коридору. Отвлëкшись, Горький в ускорении успел сосчитать все пять
хвостов китайского оборотня, из-за чего пропустил очередной
удар.
*****
— Мы туда идëм, дорогой друг? — Сеню вынесло в коридор, где он
встретился со стеной и медленно съехал по ней вниз.