День пролетел быстро. Мы посидели в гостиной, поболтали.
Тарковский пришëл в себя и начал рассказывать сюжет какого-то очень
смешного (по его мнению) фильма под названием "Все оттенки
чëрного". Никто из нас про этот фильм не слышал, так что Сеня из
кожи вон лез познакомить нас с этим "шедевром" кинематографа. Он
старался, бегал вокруг нас, кривляясь и разыгрывая роли, и хохотал
как сумасшедший. Смешно было только ему и Шуре. Шура смеялся во всë
горло, а Сеня и рад стараться. А некоторые шутки были настолько
пошлыми, что Оленька краснела и не знала куда деть лицо.
После этого представления мы стали обсуждать более насущные
дела, а именно Академию, директора и дела в Империи. Постепенно
разговорилась и Ольга, но по сравнению с Сеней она всë равно была
тихоней. Чем ей понравился Тарковский и как она так быстро влилась
в наш коллектив, оставалось для меня загадкой. Ольга, кстати,
попала на факультет Гамаюн, будет осваивать артефакторику, и Сеня
ей очень завидовал. Сама Ольга была этому очень рада, так как
боялась, что придëтся становиться настоящим войном.
— ... А боль — это ведь очень больно.
— Лучше и не скажешь, Оленька. Клянусь памятью моей покойной
бабушки Фиры, что убью любого, кто сделает тебе больно! — поддержал
её Тарковский. А потом ещё поныл, что его жизнь пишет какой-то
паршивый писака и он бы тоже с радостью отправился вместе с Ольгой
заниматься артефакторикой, но сволочной бессловесный артефакт
отчего-то решил, что Арсению самое место среди сильнейших учеников
Академии. А ведь он даже стихией своей не владеет, да и Тотема
нет.
Незаметно наступил обед и мы отправились в столовую. Питание
было организовано просто — в буфетах стояли столовые и суповые
тарелки с готовыми блюдами, а также гранëные стаканы с напитками.
Принцип также простой — каждый ученик может взять только одну
столовую тарелку, одну суповую, и один стакан с тем, что нравится.
За этим следили кухонные работники, но следили плохо, и Шура снова
насобирал себе с разных тарелок целую гору мяса и довольный полчаса
это тщательно пережëвывал, участвуя в разговорах только взглядами,
ухмылками и кивками.
К этому времени освободились уже все учащиеся и столовая
заполнилась голодной толпой. Я быстрее всех съел салат из свеклы и
грецких орехов, заел его пирожком и залпом выпил горячий клубничный
кисель. Пирожок, кстати, был замечательным, с начинкой из
мангольда, то есть свекольной ботвы, и яйца. Готовить в Академии
умели и на студентах не экономили.