Тарковский в ответ на последнее явно захотел что-то сказать,
даже рот открыл, но вовремя спохватился. Так и пошëл молча вместе
со всеми, потирая грудак.
Владимир Владимирович увëл нас по обходным коридорам, через
прямой выход из мужского крыла Академии на задний двор. Там, на
квадратном поле из искусственной травы, нас уже ждал учитель. Рядом
стояло несколько деревянных стоек с тупыми железными мечами.
— Знакомтесь, это мастер фехтования Дмитрий Олегович Андреев, —
произнëс Горький и обратился к учителю. — Дим, распоряжайся. Мне
ещё двух невоспитанных дебилов в лазарет тащить.
— Мог бы быть помягче, сам себе работу создал, — ответил Дмитрий
Олегович, одновременно пересчитывая нас по головам. Почтит вся
третья спальня. Двадцать семь. Хорошо, двое к очереди к Сосо. Где
ещё один?
— Что? — не понял Владимир Владимирович, быстро нас пересчитал.
— Ах ты ж старая тифозная шлюха! Слушайте меня, сволочи, — сорвался
Горький на всех нас. — Занимайтесь до тех пор, пока я не приду. И
если я не найду эту сбежавшую крысу, пожалеет каждый из вас!
Куратор исчез, зелёной молнией устремившись обратно в
Академию.
— Кто-нибудь заметил, как он движется? Или вы тоже видите только
болотного цвета электрические разряды? — спросил Пëтр, ещё один
очкастый умник с факультета артефакторики.
— Петя, я думаю, что он быстр не только для наших взглядов, — на
плечо ботаника легла рука Шурика и я с удивлением увидел на его
лице очки. Сухощавый и жилистый Воробьëв-Максвелл не выделялся
формами и очки, как и предполагал Тарковский, сделали его своим
среди ботанов. — Правду я говорю, Дмитрий Олегович? Вот вы можете
разглядеть движения Владимира Владимировича?
— Хороший вопрос, молодой человек. Как вас зовут?
— Александр. Александр Воробьëв-Максвелл.
— Наслышан, — улыбнулся учитель. Дмитрий Олегович, одетый только
в штаны и ботинки, выглядел как громила с большими и развитыми
мускулами и при этом с круглым лысым лицом ребëнка. И при улыбке
это лицо словно стало ещё моложе, располагая к себе. — Наслышан,
что вам, студент Воробьëв, запрещено именоваться
Воробьëвым-Максвеллом.
— Я ещё не обсудил это с директором, — насупился Шура и на его
скулах заиграли желваки.
— Да ради бога, обсуждайте сколько хотите, — отмахнулся Владимир
Владимирович. — Но покойный лорд Максвелл был поданным Кельтании,
поэтому не думаю, что даже Император России сможет присвоить вам
фамилию Максвелл на официальном уровне. Что же касательно вашего
вопроса, студент Воробьëв, то вы правы. Я не знаю никого быстрее
господина Горького и я тоже не могу различить его движений. Вы
удовлетворены моим ответом?