Следом добавки потребовал и Романов:
- Отличный кофе – аж кровь в жилах «закипела». П-повтори!
Паткуль налил кофе цесаревичу, не забыв и про себя.
- Ёся, а тебе еще налить? – спросил он Виельгорского.
- Нет, мне хватит, - мотнул головой Виельгорский.
- Ну, как знаешь, - Паткуль пожал плечами.
- Н-н-ну ч-ч-что, г-господа, р-рас-с-сходимся по к-к-ккомнатам?
– слегка заикаясь, спросил цесаревич, допивая напиток.
- Расходимся...
***
- Дальше – словно отрезало! – выдохнул Виельгорский, обессилено
опустив плечи.
- Совсем-совсем ничего не помните? – не унимался дотошный
карабинер.
- Да. Совсем ничего... Но звучало это неестественно, и
как-тонатянуто.
- Вы от меня что-то скрываете, сеньор Виельгорский? – продолжал
давить дон Рошаль. – Вы же понимаете, насколько высоки ставки?
Виельгорский потер пульсирующие виски дрожащим пальцами:
- Да, кое-что я помню... Но только поклянитесь, что некоторые
пикантные моменты этой истории останутся между нами!
- Клянусь, - серьезно произнес дон Рошаль, что ничего порочащего
вашу благородную честь, не выйдет за пределы этого кабинета! Итак,
после кофе вы все разошлись по разным комнатам? – продолжил допрос
дон Рошаль.
- Да. Я – в комнате дона Пьетро, остальные – в спальнях по
соседству. Оставшись один, я разделся, осмотрел свои пистолеты, лег
в старинную кровать, под богатый балдахин, накрыл себя штофным
одеялом и готовился потушить свечу...
***
Виельгорский лежал в кровати, накрывшись одеялом. Из-под его
подушки выглядывала рукоять пистолета, левая рука лежала на
холодном камне кулона-Накопителя. Рядом, на прикроватной тумбе
стояла горящая свеча. Иосиф уже протянул руку, чтобы её потушить,
но неожиданно остановился: ему вновь послышалась тихая музыка –
мелодичный гитарный перебор.
Музыка звучала совсем рядом - Виельгорский резко обернулся: за
его спиной, полускрытая отбрасываемыми дрожащим пламенем свечи
тенями, на кровати сидела Пепина и наигрывала какую-то печальную
мелодию на старой гитаре с потрескавшимся лаком.
- Пепина? Что ты здесь делаешь? – переборов испуг, спросил
Иосиф.
Пепина улыбнулась Виельгорскому уголками губ и не ответила,
продолжая наигрывать на гитаре.
- Пепина... Я задал тебе вопрос! И требую на него ответа! –
стоял на своем юноша.
Пепина прекратила играть, отложила гитару, и поднесла к губам
указательный палец: