Граф Толстой. Лейб-гвардии окудник - страница 67

Шрифт
Интервал


- Т-с-с-с, глупышка... Я здесь из-за тебя...

Пепина поднялась с кровати – одно движение рук, и старинное платье, в которое она почему-то была одета, скользнуло к её ногам. При виде обнаженной красотки, Виельгорский потерял «дар речи».

Пепина медленно провела руками по соблазнительным крепким бедрам, по нежному пуху лобка и подтянутому животу с изумительной бархатной кожей, после чего взяла в ладони тугие крепкие груди и слегка ими качнула:

- Я нравлюсь тебе, красавчик?

Виельгорский судорожно сглотнул и поспешно затряс головой:

- Очень... А как же Сашка? Паткуль...

Пепина наморщила носик:

- Забудь! Есть только ты и только я в этом безумном мире!

Пепина ужом вползла под одеяло и вынырнула уже на груди молодого графа. Страстно обняв Иосифа, она впилась долгим поцелуем в его шею. Виельгорского накрыло такой волной наслаждения, что он позабыл обо всем на свете. Он не почувствовал, как Пепина вогнала в его шею отросшие клыки, как и не заметил того, что старинная фреска с нарисованной гитаристкой – пуста…

Выговорившись, Иосиф обессилено уткнулся лбом в покрытую зеленым сукном столешницу бюро дона Рошаля, возле которого сидел.

- Больше ничего не помню! - с отдышкой произнес он.

- Если я правильно понял: на вилле вы имели интимную связь с некоей девушкой? Пепиной? – задал уточняющий вопрос дон Рошаль.

- Да, - смутившись и покраснев, словно безусый недоросль, ответил Иосиф. - Мы познакомились на вечеринке...

- Джакомо, - обратился к писарю офицер, - распорядись, чтобы нашли эту Пепину!

Писарь послушно поднялся, подошел к дверям и едва не получил дверной ручкой по пальцам – в приоткрытую дверь заглянул один из солдат:

- Дон Рошаль, там этот, который по лбу прикладом получил, очнулся. Его осмотрел наш Целитель, говорит, жить будет, - по-итальянски произнес он.

- Давай его срочно сюда! – так же по-итальянски ответил офицер. - Раз не помер - показания давать сможет!

Солдат кивнул, «исчез» за дверью и через мгновение втолкнул в кабинет взъерошенного Паткуля.

- Я этого так не оставлю! Я вам не шавка подзаборная - а потомственный аристократ! Одаренный! Да мой Род вас с дерьмом смешает за такое ущемление чести и достоинства! - Лоб Паткуля украшала громадная шишка с лиловым кровоподтеком - след приклада, которым его «угостили» солдаты в Чертовом доме. Александр тяжело упал на свободный стул рядом с Иосифом.