— Ах, Стиви! — обняла меня Вика, пока я лежал в грязи, — Прости
меня, прости, что допустила подобное! Она не успела ничего сделать
с тобой, верно?
От пережитого я ни слова не произносил, но постоянно кивал в
знак согласия. В целом Вика права.
Она подняла меня и начала чмокать в лоб, в щёки и в губы на
протяжении двух минут. Я тихо шмыгал носиком, а она бережно
вытирала мои слёзы и гладила по макушке, — Я клянусь, никто не
тронет тебя больше. Я стану сильной, я буду бесстрашной ради
тебя!
Она ещё раз легонько чмокает меня в губки и говорит, — Нам надо
спешить в наш вагончик, у меня плохое предчувствие!
Пройдя около двух сотен метров, в стороне родительского
вагончика слышаться вопли и хриплые крики. Сестра ускоряет шаг, в
её изумрудных глазах читается страх.
Когда мы заходим домой, то видим кровь, сожжённые мясные обрубки
и несколько человеческих органов.
Нам тошно и страшно от подобной картины. Мы также с ней
понимаем, что возможно наших родителей убили…
ФУ-УХ! Из-за угла выходят живые мама и папа.
— Ох, Чяворя, дорогие мои! Виктория, Стивен, вы живы! —
судорожно обнимает нас мать, покрытая кровью Латверийских
солдаток.
Я ощущаю абсолютный холод от её рук, но стараюсь не обращать
внимание, ведь прекрасно чувствую её прохладное дыхание. После того
как она принюхивается к нашим волосам, то очень грубым тоном
приказывает, — Собираемся, немедля! Мы уезжаем.
— Куда?
Мама поднимает наши вещи, одежду и принадлежности, а отец
приседает на корточки и говорит, — Слушайтесь матушку. Мы поедем в
другую страну, туда, где будет безопасно. Верно, Синтия?
Мать кивнула в ответ, продолжая в спешке набивать сумки самыми
важными вещами, — Пропади пропадом эта фашистская страна! Я так не
хотела верить предсказаниям провидицы, что подвергла родных деточек
опасности. Я ужасная мать… — шепотом заканчивает она.
Вика обнимает меня и неосознанно разнюхивает мой тельце, а отец
снимает с себя часы и надевает на моё исхудалое запястье.
— П-п… пап? — заикаясь и слёзно хлопая глазками, спросил я у
отца.
— Пусть будут у тебя, на всякий случай. Всегда держи их при
себе.
Вика тем временем дуется на папу. Он гладит её по головке и
поясняет, — Я знаю доченька, что ты создала циферблат и сшила
ремешки специально для отца, но поверь, твоему старшему брату они
пригодятся больше.