Вика понимающе кивает, затем мы собираем вещи и выходим из
вагончика. Мать и отец садят нас в карету, а сами присаживаются
спереди.
Через минуту мы с лошадями в упряжке скачем из цыганского
табора, пока на заднем фоне слышны разные крики и выстрелы.
Мы в упор проезжали мимо десятков солдаток и их военной
техники.
Из-за какой-то иллюзорной магии матери карательный отряд
Латверии нас не замечал.
Мы с Викой видели джипы с боевой окраской и армейские грузовики,
из которых вояки выгружали оборудование и стрелковое
вооружение.
Минуя очередной сгоревший вагончик, мы с Викой замечаем толпу
солдаток Латверии: Они рубят молодых девушек и занимаются
надругательствами над их израненными телами с помощью
приспособлений в форме половых органов, называя Видьмами и
осквернёнными дочерями Демонессы.
Не знаю почему, но они называют нас ведьмами на цыганском языке.
Возможно это культурно распространилось по Латверии или наша община
взяла их слово себе.
— О-о-х, Богиня! Стивен, Виктория, закройте глаза сейчас же!
Мы резко отворачиваемся в сторону повелительного крика
матери.
Я дрожу как клиновый листик. Сестра это замечает, подсаживается
поближе ко мне, затем крепко берёт мою руку с часами и говорит, —
Всё хорошо, Стиви. Я же клялась, рядом со мной ты можешь не
волноваться!
Я неуверенно киваю, а она продолжает меня подбадривать, — Давай
я научу тебя пользоваться часиками! Они магические и содержать в
себе мою энергетику! Эти часы никогда не отстают и очень
прочные!
Последнее, что я увидел, это то, как её коленки тряслись, но её
бледное лицо расплывалось в яркой, вымученной улыбке. Она не хотела
показывать, насколько она боится последних событий, всего ужаса,
что мы испытали. Она держится ради своего брата, хоть и младше, но
ради меня…
Когда я проснулся, то не сдержал слезинок.
Я безмолвно вытер солёную влагу, подошёл к берегу горного озера,
посмотрел на воду и отражение самого себя, — Такой уровень
ответственности таскать на своих плечах, а затем провалиться…
Так вот что произошло до того, как мы скрылись в деревне на
границы Симкарии. Мы сбежали из Латверии от тирании королевы
Владиславы, но по итогу попали к другой деспотичной женщине: к
Фриции Саблиновой, что свергла свою родную сестру.
Хоть и бесчеловечно, но Фриция пыталась уберечь страну от
беженцев из Латверии и особенно из Заковии, с которыми у них были
враждебные отношения. Как итог – мою семью вырезали и сожгли внутри
деревянной домушки, пока мы скрывались от нацизма родной
страны.