Которой, впрочем, тут практически и не было. С потолка свисали
качавшиеся лианы, где-то тихонько трынькали колокольчики, а в
центре зала зияла круглая дыра. К ней-то настоятельница и
поспешила. А потом как прыгнет в эту яму! Самоубиться, что ли,
решила? У меня и сердце вместе с ней упало.
Но не успела я опомниться, как за Ортанией последовали её
помощница и ещё три серые сестры. Кошмар какой-то! Я сделала шаг к
дыре, чтобы глянуть — может, она и не глубокая вовсе? Звуков
падения тел я ведь не слышала, только вой ветра и звон
колокольчиков. Но тут монахини повылетали обратно да так и остались
висеть в воздухе. Мне даже показалось, что они стали ещё серее.
Вернее, как будто прозрачнее.
— Что это вы делаете, матушка? — спросила я, переступив с ноги
на ногу.
Стоять на каменном полу босиком было зябко, очень хотелось
уйти.
— Ветреница нам поможет! — прошелестел голос Ортании, словно
ветер над ухом, и монахини ринулись ко мне.
Взяли в круг, облетели несколько раз в одну сторону, потом в
другую и рассыпались по залу.
— Она невинна, Ветреница нам благоволит! — сообщила во
всеуслышание одна из сестёр.
— Слава Ветренице! — подхватили остальные хором.
А я усмехнулась. При чем тут их святая? Это мне слава, что есть
голова на плечах! Просто я не спешила подпускать мужчин к себе. Не
в той семье родилась, чтобы позволять себе рисковать, вступая в
случайные связи. Мужчины, пытающиеся подняться повыше и
разбогатеть, бывают такие коварные! Они даже презерватив проколоть
могут, лишь бы за счёт ребёнка пролезть в семью. Я вообще для себя
решила не выходить замуж, а малыша или даже нескольких родить
попозже, зачав искусственным путем. Так что не надо мои заслуги
приписывать другим.
— Почти на семь лет старше Амираны, но фертильна, — отчиталась
другая. — Искра Феникса разожгла способности к деторождению.
Да я и без их искры не болела!
— Нам повезло, что она из другого мира. Её магия где-то
прячется, и я не вижу каналов. Значит, и верховный не увидит, —
прошелестела третья.
Они так диагностику, что ли, проводят? Похоже на то. Стало
понятнее, но не теплее. Я опять переступила с ноги на ногу и
поёжилась.
— Что ж, сестры, приступим! Во имя Ветреницы! — скомандовала
Ортания, и её недопривидения опять налетели на меня серой
стаей.
Помельтешили перед глазами минут пять и снова нырнули в колодец,
а выбрались из него друг за дружкой какими-то потрёпанными и
изможденными.