Его собственное отражение
глядело на него, устало опустив брови. Круги под зелёными глазами,
казалось, становились больше с каждым годом. Хоть маг был уже
далеко не молод, он гордился своей ещё не тронутой сединой
светло-русой шевелюрой до плеч, которую обычно зачёсывал назад. Но
сейчас внимательный взгляд преподавателя заметил что-то
непривычное. Маг пригляделся и ужаснулся. Из макушки торчал седой
волос. Маркус выдернул его резким движением и брезгливо испепелил
между пальцами. Тщательно осмотрев голову, он не обнаружил других
подобных сюрпризов и со вздохом пригладил причёску рукой. «Уже
четвёртый с начала месяца», с грустью подумал маг, пошевелив
пальцами коротко стриженую заострённую бородку. «Радует, что хоть в
бороде их ещё нет».
Наконец, надев свои старые
парадные сапоги, он покинул комнату, спустился по длинной винтовой
лестнице и направился к центральной башне Академии. Там в
просторном и светлом кабинете его ждал Архимаг Вингевельд,
руководивший этим местом вот уже почти двадцать пять лет.
Вингевельд был фигурой таинственной, вызывающей уважение у всех
жителей Вальморы, так или иначе связанных с Академией. Архимаг
прослыл одним из самых могущественных волшебников, поскольку,
досконально изучив магию воды и элементы стихии воздуха, сумел
обуздать могучую и опасную стихию льда. Маги высоко ценили
уникальность, а потому Вингевельд был непререкаемым авторитетом как
в Академии, так и за её пределами.
Идя по длинному коридору,
Маркус размышлял над причиной его вызова. «Быть может, он решил
вознаградить меня за годы работы с этими оболтусами и предоставить
более просторное жильё, а то в этой комнатушке и развернуться то
негде. Ещё шкаф бы новый мне не помешал. И сапоги! Да, неплохо бы».
Маг пустился в пространные размышления о том, чего ему не хватает
для полного счастья. Список необходимых вещей начинался с сапог,
лучше всего любимого Маркусом красного цвета, а заканчивался
отдельным домом в городе с чердаком и подвалом. У некоторых
преподавателей были такие. Так чем же он хуже?
«А ещё неплохо бы получить
отпуск хотя бы на месяц. Может, хоть высплюсь чуток…» –
зевая, подумал Маркус, когда проходил мимо настенной картины,
изображавшей архимага Элиморуса, талантливого алхимика, погибшего
от собственного изобретения, эликсира сна. Постоянно мучимый
бессонницей маг создал сильное снотворное, но, выпив его, уснул
навеки.