За дверью оказался плотного
телосложения человек, в льняной серой накидке, которая выглядела
простецки даже в сравнении с халатом Маркуса, протёртых синих
штанах и стоптанных коричневых туфлях. Его полное раскрасневшееся
лицо с мясистым носом выражало волнение, а под довольно большими
покрасневшими глазами красовались мешки. Он тяжело дышал, очевидно,
быстро поднимался по лестнице.
– Эберт… Что случилось? –
зевая, спросил Маркус, узнав своего камердинера.
– Господин, Архимаг Вингевельд…
Вызывает… Срочно… – задыхаясь ответил тот.
– А он не объяснил в чём
дело?
–Нет… Только сказал: «Вызови ко
мне Маркуса Аронтила, срочно!» Грозно так…
– Едва рассвело… Что ж, сейчас
явлюсь, – со вздохом сказал маг и прибавил: – И ещё, Эберт, я даю
тебе выходной. Нет, даже два. Отдохни, а то на тебя смотреть
больно: растрёпан, глаза ввалились, лицо осунулось…
– Спасибо, господин, вы очень
добры! Я сообщу Архимагу, что вы скоро прибудете.
– В этом нет нужды, Эберт. Ему
не придётся долго меня ждать. Лучше ступай домой и отоспись
хорошенько.
Попрощавшись с Маркусом,
радостный камердинер понёсся прочь, то и дело запинаясь о полы
накидки. Маг улыбнулся. «Эх, кто бы мне такой выходной устроил!» –
подумал он и ощутил, как что-то пушистое и тёплое трётся о его
ноги.
– Что, Огонёк, тебя тоже
разбудили? – усмехнулся маг.
Кот поднял голову и жалобно
мяукнул. Правый его глаз был обычного для кошек жёлто-зелёного
цвета, но вот левый, лазурно-голубой, напоминал о безоблачном
утреннем небе.
– Конечно, я обязательно тебя
покормлю, когда вернусь. Дело хоть и срочное, но не думаю, что
займёт меня надолго.
Вызов к Вингевельду был случаем
особым, а потому требовал особой одежды. Маркус вынул из шкафа
красную парадную мантию с золотой вышивкой в виде языков пламени.
Он надевал её нечасто и заметил, что вся она покрыта янтарно-рыжей
кошачьей шерстью.
– И как она туда только
попадает… – проворчал Маркус, обернувшись на кота. Тот поглядел на
хозяина круглыми глазами и принялся вылизывать себе лапку. Маг
улыбнулся и вздохнул: – Нет, на тебя совершенно невозможно
злиться.
Он безуспешно попытался
стряхнуть волоски с мантии, но, в конце концов, просто надел её,
понадеявшись, что рыжие волосы будут не слишком заметны на красной
бархатной ткани.
После этого Маркус принялся
искать расчёску, но, не обнаружив в комнате ничего похожего на неё,
решил взглянуть в настенное зеркало. Быть может, с волосами и не
придётся ничего делать.