— Ну, чего ты возишься? — это
появилась Марта, которая прошла этот уровень играючи. — Сохраняйся
и пошли, погуляем.
— Пошли, — кивнул Мишка, и вышел из
игры. Новый шутер и, правда, был совершенно улетным. Тяжелый запах
крови, казалось, преследовал его и дома. — Бр-р-р! — Мишка
передернул плечами. Вот ведь фантазия у разработчиков. Совсем
больные на голову!
Он умылся и забросил в себя пищевой
батончик. У него поменялась рецептура, теперь в нем больше
клетчатки, и он стал еще более отвратным на вкус. Видимо, проклятая
система следила за частотой посещения туалета, и вносила свои
коррективы в их с мамой рацион.
Улица встретила его ласковым
ветерком, который унес прочь так надоевшую липкую жару. Скорее бы
осень! Мишка любил осень, особенно начало сентября, когда солнышко
еще грело вовсю, но того лютого, изматывающего зноя уже не было.
Мама говорила, что раньше не было так жарко, а на юге Европы, там,
где сейчас пустыни, цвели сады и жили люди. Она как-то смешно
называла это время. Бабье лето, вот! Странное название. А еще они
ходили за грибами. Этого не делал никто из их знакомых, такое и в
голову не могло никому прийти. Тут это было не принято. Наверное,
именно поэтому вездесущие корпорации не додумались это запретить,
не подозревая даже, что полунищая мать-одиночка берет где-то еду и
не платит за нее за нее ни пфеннига. Мишка любил грибы. Они брали
их немного, чтобы не попасться на глаза соседям. Те могли донести,
и тогда маму вызовут в магистрат, где будут долго читать ей лекцию,
как Природа устала от людей, и какой низкий поступок она совершила
по отношению к ней. А могут и социальный рейтинг понизить, если
такой сигнал от неравнодушных соседей поступит снова. У них была
маленькая электрическая плитка, оставшаяся с незапамятных времен, и
именно на ней мама готовила супчик из собранных грибов. Пахучее
варево, в которое она бросала немного картошки и зелени, Мишка
лопал за милую душу, чуть не вылизывая тарелку. Он любил
осень...
— Привет! — Марта подставила щеку
для легкого поцелуя. Она уже позволяла ему это, считая его своим
парнем. Они больше не заходили в секс-игру, и свой первый неловкий
опыт тоже не вспоминали по молчаливому обоюдному согласию. Они
вычеркнули из своей жизни этот период, словно его и вовсе никогда
не было.