— Вы что творите, Александра
Ивановна! — Толик в сердцах встряхнул начальницу за ворот. — Чуть
голову себе об порог не разбили.
— Не разбила же, — Рысь вывернулась
из захвата, — но за помощь и быструю реакцию спасибо.
— И что вы всё время скачете, —
продолжал выговаривать подчинённый, пока они поднимались по
ступенькам, — не маленькая уже, пора бы стать солиднее.
— Ага, отрастить корму и корону на
голову надеть. Ну уж нет — ни за что. Так и помру: тонкой,
звонкой...
— ... и безбашенной, — прервал её
Толик. — Я теперь из машины первым выходить буду и руку вам
подавать, как положено. И не возражайте! Вы сильная,
самостоятельная и всё такое — я не спорю. Просто для подстраховки,
— он подумал и добавил: — Чтобы потом в одиночку по вызовам не
мотаться, пока вы на больничном сидите. А так-то я вам в папочки не
нанимался, мне своих забот хватает.
Александра хохотнула.
— Ладно-ладно, я всё поняла, — она
примирительно подняла ладони вверх, — буду пропускать тебя
вперёд.
— А где ваши перчатки? Или варежки?
Сколько можно повторять: руки врача должны всегда быть в тепле,
чтобы в случае необходимости не тратить время на отогрев. Вы же мне
об этом и говорили! А сами?
— Вот перчатки, вот, — Саша достала
их из кармана, — но надевать сейчас не стану, потому что тут два
шага осталось. А теперь отстань от меня, а то тресну.
Ну что за женщина! Невыносимая! У
Толика всё внутри бурлило от возмущения: вроде и умная, и опытная,
и толковая в профессии — а по жизни ведёт себя безалаберно, как
подросток. Даже он сам, будучи на десять лет младше, рядом с
начальницей временами ощущал себя столетним старцем, ворчливым,
угрюмым и тяжёлым на подъём. А эта же — воистину, рысь! — гуляет
сама по себе, как ни в чём не бывало, и в ус не дует. А у самой,
как минимум, уже хронический гастрит имеется или чего похуже:
панкреатит там или язва. Ну какие ей в таком состоянии макароны, да
ещё и с покупной котлетой! Тут бульоны нужны, каши и кисели тёплые,
но никак не чипсы, сухарики и кофе литрами.
В комнате отдыха никого не
наблюдалось. Вполне ожидаемо: вторая бригада была на вызове,
третья, которую дополнительно сформировали на новогоднюю ночь,
заступала на дежурство только в восемь вечера. В холодильнике
одиноко стояли два контейнера и ждали своей обеденной участи. Толик
посмотрел на часы — у него оставалось три минуты до назначенного
времени — значит, один из них он разогреть успевал. Ни секунды не
колеблясь, он поставил плов в микроволновку и нажал на кнопку, а по
прошествии двух минут вытащил горячий стеклянный лоток с
пластиковой крышкой и сунул его под куртку — чтобы не остыл.