– Встречаемся завтра вечером у Чикоте, – сказал я.
– Точно, – согласился он, не глядя мне в глаза. – Завтра вечером у Чикоте.
– Во сколько?
– Слушай, это уже лишнее, – покачал головой он. – Завтра вечером у Чикоте. Зачем уточнять время?
И он ушел.
Тому, кто не слишком хорошо знал его и кто не видел плацдарм, на котором ему предстояло завтра идти в наступление, могло показаться, что он очень сердит. Думаю, где-то в глубине души он и был сердит, очень сердит. Человека многое может рассердить, например, то, что ему придется умереть зря. Но с другой стороны, наверное, именно сердитое настроение лучше всего подходит для атаки.
(1939)
Перевод И. Дорониной
В самую жару, глотая поднятую ветром пыль, мы вернулись – во рту пересохло, нос забит, тяжело нагруженные, – спустились с длинного гребня над рекой, за которым шел бой, в расположение резерва испанских войск.
Я сел, привалившись спиной к стенке неглубокого окопа, ощущая землю затылком и плечами, оказавшись вне досягаемости даже шальных пуль, и посмотрел вниз, в небольшую лощину. Там расположился танковый резерв, сами танки замаскировали срезанными ветвями оливковых деревьев. Слева от танков стояли штабные автомобили, запачканные грязью и тоже прикрытые ветвями. Между танками и автомобилями растянулась длинная колонна людей с носилками: раненых несли по естественному проходу в более низком хребте к подножию холма, где на ровной площадке загружались санитарные автомобили. Интендантские мулы как с мешками с хлебом и бочонками вина, так и амуницией, ведомые погонщиками, поднимались им навстречу. Туда же устало следовали и люди с пустыми носилками.
Справа, у изгиба гребня, я видел вход в пещеру, в которой обосновался штаб бригады. Из пещеры провода связистов тянулись и на гребень, и вниз, туда, где сейчас лежали мы.
Мотоциклисты в кожаных костюмах и шлемах взбирались на мотоциклах как могли высоко, потом какое-то время катили их, наконец, оставляли, подходили к пещере и исчезали в ней. На моих глазах высокий венгр-мотоциклист, которого я знал, вышел из пещеры, засовывая какие-то документы в кожаный бумажник, подошел к мотоциклу и покатил его, влившись в колонну мулов и людей с носилками, потом перекинул ногу через седло, мотоцикл взревел, и венгр умчался, оставляя за собой шлейф пыли.