— Про порвал не понял. Ты и с мертвецов рисуешь? — изумился
я.
— Ага, но недолго. Всего несколько часов. Противно это, но
иногда очень надо.
Камишка решила свернуть тему и перешла в наступление. Нехитрые
застёжки расстегнулись, а военная операция по овладению и
использованию моего тела в личных целях прошла вполне успешно для
обеих сторон.
Шёл второй день, и почти всё время, которое у меня было
свободным, Камишка проводила в моей комнате. Иммунных на всю базу
имелось немного, чуть больше десяти человек. Вечером, как и вчера,
девушка прижалась к моей спине, и я почувствовал, что прижималась
она совсем голым телом, а затем призывно засопела в ухо. Я уже
давно был взрослым мужиком, второй брак, третий ребёнок. Изображать
из себя человека, имеющего моральные принципы, совершенно не имело
смысла.
Утром я проснулся довольно поздно. На столе лежал рисунок в
традиционной манере художницы. Он был сделан буквально в несколько
штрихов. Ума не приложу, как ей удаётся в такое количество касаний
карандаша изобразить всё до мельчайших подробностей. На рисунке
изображён я, имеющий половые отношения с очень красивой, высокой,
но невероятно худой девушкой. Настолько худой, что зад едва
обозначал женские очертания, а грудь была уверенной нулевой. Моя
вторая жена тоже длинная и тощая, но по сравнению с этой дамой
выглядела вполне себе пампушкой.
Мы были мокрые, замёрзшие, и, очевидно, это оказался
единственный способ согреться. Девушку покрывали холодные мурашки и
капли воды, а я увлёкся происходящим. Рядом с нами находился
небольшой прудик, в котором, сиявший всем счастьем мира, на дне
лежал утопленник и призывно булькал.
Картинка была странная. Я потратил несколько минут, рассматривая
подробности и изучая рисунок, сделанный Камишкой по памяти.
Прокрутил ещё раз свои воспоминания. Возможно, я и мог представить
свою жену несколько худее оригинала, но вспомнить ситуацию, когда
мы занимались любовью на берегу заброшенного прудика, в котором
плавали счастливые во всю морду утопленники, не смог. Почесав
затылок и пожав плечами, я отправился на завтрак.
Придя в небольшую столовую, сел за накрытый скатертью стол рядом
с Вомбатом. На столе стоял целый арсенал блюд. Обжаренные на гриле
креветки расположились рядом с десятком различного рода горячих и
холодных закусок. Был омлет, два вида шпикачек и ещё штук пять
видов нарезанной колбасы. Камишка металась между кухней и столом,
выставляя яства, а помогал ей тот самый парень, которого я в первый
день встретил на посту. Вомбат весело улыбнулся и по-дружески ткнул
в бок локтем: