Оттерев плевок рукавом, первый в колонне блондин повторно
замахнулся дубинкой. Левин второго плевка ждать не стал, он, чуть
присев, поднырнул под руку с дубинкой и, взявшись за воротник
куртки соперника, подвернулся и провёл замечательный бросок через
плечо с колена. Уке (партнер, на которого направлено действие,
атакуемый) красиво полетел головой вперёд и забурился под нижний
ярус деревянных нар. Бумс! Это он там в каменную стену нечёсаной
тыковкой бумкнулся.
— Юко (оценка броска, высокое техническое действие)! — привычно
выкрикнул Владимир Ильич.
— Кар мар кар вар бар нар. Бла-бла кар, — зарычал второй в
колонне и так как был явно умнее первого, то дубинкой махать не
стал, он стал изображать из себя Джеки Чана — ногами пинаться.
— Просил же правила объяснить, — недовольно буркнул Левин, снова
отступая к нарам.
И тут Аматерасу решила за недозволенный приём наказать Джеки.
Первый нечёсаный стал задом выбираться из-под нар и пятую свою
точку прилично так отклячил. Бумс! — и при очередном замахе ногой
партнёр впечатал ему прямо по… В междуножие попал.
— И-ии… Хрюк, — сказал ушибленный и полез назад под нары, бочком
эдак.
— Кар мар вар. Соре мадэ (конец встречи), — прокомментировал
Владимир Ильич
— Вар! Мар! — и, забыв про ноги и дубинку, второй буши, раскрыв
объятия, бросился на Левина.
Ну, раз так можно, то Ильич и не стал новые сущности городить.
Бамс — и его колено второй омлет организовало в этом дожо.
— И-ии... У-уу...
— Хики-ваки (ничья). Ребята давайте жить дружно?! — отпнул
дубинку от ёрзающего по полу и разбрасывающего солому уке
(противника) Владимир Ильич.
— Кар мар кар вар! — заорали головы с нар.
Радовались победе их борца. Явно за сокамерника же болели
Бумс. Это, расслабившись, Левин пропустил момент, когда первый
из вошедших в камеру пришёл в себя, подобрал чью-то валяющуюся на
полу дубинку и, подскочив к пенсионеру, врезал ему по кумполу.
Искры сыпанули из глаз у Левина, да густо так, можно и солому
подпалить тут. А потом темнота на него навалилась. Не чувствовал
Ильич, как, свалив на пол молодецким ударом в висок, победитель
стал пинать ногами его тушку, куда достанет. А потом к нему и
очухавшиеся другие блондины присоединились. Остановил это буйство
окрик из-за двери. В проеме на минуту показалась очередная лохматая
голова, она ещё раз каркнула и, отвесив по завершающему пинку,
троица нечёсаных блондинов, подобрав дубинки, вышла из камеры, а
после с ужасным грохотом дверь за собой закрыла. На зрителей с
потолка посыпалась труха, а за забранным решёткой большим окном на
солнце наползли тучи, погружая опустевшее дожо в полутьму. На
татами в полутьме этой лежал, свернувшись в позу эмбриона, Владимир
Ильич Левин, не подавая ни малейших признаков сознания.