Антрагэ присутствие Легиона отнюдь не
порадовало. Если герцог Фиарийский знал о том, что в Водачче
отправится ещё и архиеретик, каким был один из Легионов, то участие
самого Рене Льва в этом предприятии становилось преступлением уже
не только против законов Адранды, но и против самой Веры. Знай об
этом Антрагэ с самого начала, и его верность сюзерену могла бы и не
пройти проверку. Теперь же отступать поздно – он сам замаран в этом
деле по уши, и если потерпит фиаско, то отправится на костёр. Вот
только успех авантюры настораживал барона всё сильнее и сильнее.
Ведь под успехом герцог Фиарийский и якобы верно служащий ему
капитан Квайр могли понимать несколько разные вещи.
Легион не стал даже подниматься на
шканцы. Остановившись у лестницы, ведущей туда, он коснулся двумя
пальцами края шляпы и отправился вниз. Видимо, по дороге Квайр
успел рассказать новому пассажиру, где находится его каюта. Береку
оставалось уповать, что Легион и впредь будет столь же разумно
вести себя и не станет мозолить глаза команде. Пускай служили на
«Золотом пеликане» далеко не набожные люди, однако откровенного
еретика они могли стерпеть рядом с собой лишь по прямому приказу
капитана. Но ведь никто не застрахован от несчастных случаев – и
Легион легко мог оказаться за бортом, если станет слишком часто
покидать свою каюту.
Берек решил, что лучше занять команду
делом – и велел готовить «Золотой пеликан» к отплытию.
– Поторопитесь! – напутствовал он
своих матросов. – Мы должны покинуть гавань с вечерним
приливом!
И команда потрудилась на славу –
«Золотой пеликан» вышел в море, как только вода поднялась
достаточно высоко. Никто не хотел оставаться на рейде города
еретиков и безбожников лишнего часа. О том же, что архиеретик
сейчас находится на борту, большинство предпочитали просто не
думать.
Почтовая сеть, как и все институты
Валендии, восстанавливалась после гражданской войны. Пока в
провинциях шли бои между сторонниками и противниками короля, ни о
каких почтовых дилижансах и думать не стоило. Но теперь, когда
герцог Бардорба вложил в неё известную часть собственных
сбережений, они возобновили движение. Говорили, что могущественный
гранд таким образом заполучил все доходы, что можно было извлечь из
почты в течение десяти лет, ведь не просто так он отдал на
восстановление сети дилижансов и постоялых дворов королевской почты
просто астрономическую сумму. Но как бы то ни было, герцогу за это
были благодарны многие, потому что нормально действующая почтовая и
курьерская сеть была важна не только государству. Возобновившийся
обмен корреспонденцией внутри Валендии, а также отправка писем за
границу и получение их оттуда благотворно сказались на торговле, и
в целом подняли престиж королевства, упавший в годы смуты ниже
некуда.