Владычица Неба глупо улыбнулась и, шагнув навстречу, кокетливо
сказала:
— Ты обещал мне свидание, а в конце каждого свидания должен быть
романтический поцелуй.
— Это в условия сделки не входило.
— Это входит в условия каждого свидания, — хихикнула Лаванда и
протянула руки в попытке схватить Люциана за ворот, но он
перехватил её маленькие ладошки и удержал на расстоянии от
себя.
— Не пытайся меня поцеловать, этого не будет, — полустрого
сообщил Люциан, так как для полностью строгого тона не хватило
трезвости.
— Если я хочу, чтобы что-то случилось, это случается. — Лаванда
вырвалась из его хватки.
Она была шустрой, а её навыки совершенствования –
поразительными. Они с Люцианом обменялись сотней тихих ударов,
прежде чем снова заговорить.
— Ты пьяна и не думаешь над тем, что творишь, — оповестил он в
промежутке между защитой и нападением.
— Я пьяна и благодаря этому поступаю так, как велит сердце. —
Лаванда напала, пытаясь прильнуть к чужим губам.
Они вновь начали драться. Со стороны это походило на танец, где
партнёры совершали взмахи ладонями и изящно кружились, но на деле
одна пыталась завладеть другим, а другой – не убить её в попытке
защититься.
Заклинатели истоптали весь пол, но не издали скрипа. Даже мыши
двигались громче, чем они. В конце Люциану удалось поразить
несколько акупунктурных точек на девичьем теле и вынудить владычицу
Неба погрузиться в сон. Лаванда упала в его объятия, позволив
уложить себя в постель.
Люциана эта короткая драка и недавно пережитый шок настолько
вымотали, от чего он, укрыв одеялом владычицу Неба, тоже рухнул в
кровать. Этот день был слишком насыщенным на события, потому не
захотелось ни умыться, ни снять одежд перед сном.
Не успев закрыть глаза, Люциан почувствовал прикосновение к
губам. Оно было медленным, нежным и влажным. Полным сдерживаемого
желания. Настолько сдерживаемого, что воздух заискрился от
напряжения.
Кровать казалась тесной. Очень. Здесь было одно место, но почему
на нём сейчас двое? Сверху давило, пока прохладная ладонь скользила
под серебряными одеждами и бесстыдно исследовала изгибы тела
владыки Луны; она наслаждалась просторами, на которых пребывала и
покидать их не торопилась.
Чужие пальцы бегали по крепкой груди своевольно, словно их сюда
пригласили и предложили освоиться. Гладили твердые мышцы на плоском
животе с наслаждением, иногда докрасна сжимали нежную кожу на
боках. Мягкие губы в этот момент захватили Люциана в плен голодно и
бесстыдно. А после сковали его шею цепью из поцелуев, которую
накинули еще и на плечи. Металл этой цепи был холодным, но от
соприкосновений с ним становилось так жарко и хорошо, что хотелось
оставаться в этом плену вечно.