Однако сегодня что-то шло не так. Кащей ощущал какую-то...
нехватку. Чего-то недоставало в обычном ритуале. Что-то было
неправильно. Что-то совсем незначительное... мелкое...
А потом Кащей понял. Скрыня, в которой хранились номисмы царя
Константина, весила меньше должного. Совсем чуть-чуть, на
один-единственный золотник – но меньше.
Кащей скрупулезно пересчитал монеты. Быстро-быстро перебирая их
меж пальцев, он приготовился уже произнести «тысяча четыреста
семьдесят шесть», как произносил всегда, но...
- Тысяча четыреста семьдесят пять, - каменным голосом сказал он.
– Тысяча четыреста семьдесят пять.
Он счел еще раз. И еще. Но и на второй, и на третий раз номисм
оставалось только тысяча четыреста семьдесят пять. А это означало,
что случилось страшное. Означало, что скоро прольется чья-то
кровь.
- Кто-то украл мою монету, - скрючил пальцы Кащей. – Переверну
леса и долы, но татя покараю.
Быстрым шагом Кащей покинул казну, пересек позлащенную галерею и
вошел в свой заветный садик. Дивное место, малый кусочек острова
Буяна. Здесь бессмертный царь хранил самые чудесные свои
драгоценности – не злато, не самоцветы, но разные волшебные
вещицы.
Здесь на цепи сидела амфисбена – ужасная змеюка о двух головах.
Нет более надежного стража – пока одна глава амфисбены дремлет,
другая бдит, стережет Кащеево добро.
А в злаченой клетке спрятала голову под крыло удивительная птица
– с перьями ярче солнца. Ее Кащей изловил совсем недавно – и даже
не сам Кащей, а соратники верные. Соловей Рахманович с коршунами на
охоту ездил, свистом звериным сбил с небес диво в перьях, да и
преподнес царю-батюшке.
Но ни до амфисбены, ни до Жар-Птицы Кащею сейчас дела не было.
Он прошествовал к беседке с хрустальным столиком и положил сухие
длани на огромное блюдо.
- Помоги, блюдце чудесное, покажи всех врагов моих, - произнес
Кащей. – Покажи, кто злобу черную на меня затаил. Покажи, кто козни
против меня строит.
Блюдце замерцало, засветилось. Сначала в нем побежали облака,
отразилось закатное небо. Верно, Русь – в Кащеевом Царстве уже
совсем стемнело, а в землях немцев еще только ужинать садятся.
Потом появились фигурки. Два... три... пять оборванцев с
дрекольем, сидящие в кустах у дороги. Не иначе разбойники, путников
подстерегают. На вид меряне.
Кащей впервые видел их рожи.