— Безупречный нюх, — восхищённо замечает мой друг, доставая с
дальней полки запрятанный драгоценный ящик. — Только сегодня привезли.
— Я чувствую, — улыбаюсь я в ответ. — И ты решился всё-таки на
эксперименты с кешью? На самом деле неплохо.
— Тебе понравилось, правда? — розовеет он от удовольствия. — Это
специально для тебя. Маленький сувенир, — протягивает он мне крошечную баночку
с трюфелем, запечатанную сургучом.
— Ты же знаешь, мы беспристрастны, — строго смотрю на него, и,
заметив испуг в глазах Анджело, начинаю смеяться: — Спасибо. Я не беру взяток.
И пишу только правду. Но я не готовлю сама, — признаюсь я.
— Прости, кара, я не знал, — убирает шеф своё сокровище обратно в
коробку.
А я быстро окидываю взглядом стены коморки, по которым развешаны
семейные фото Анджело: вот он совсем ещё молодой, со своей русской женой, стоит
на Красной площади. Вот они уже вдвоём держат на руках пухлого младенца с
серьёзными глазами Анджело, а вот они всей семьёй с тремя детьми сидят в
гондоле в Венеции. Уходя, я оборачиваюсь, и говорю на прощание:
— Только поменяйте стекло, Анджело. И тогда можете смело повышать меню
на двадцать процентов.
Я плыву на спине, отражаясь в ночном зеркальном куполе бассейна,
где отдельно от меня плывёт моё безупречно-стройное тело в чёрном закрытом
купальнике. Мужчины откровенно рассматривают меня в сауне, и я чувствую кожей,
как хочет сесть поближе ко мне какой-то модный хипстер в джакузи. Но запах
хлора отлично перебивает все эмоции и желание. Я выхожу из воды, чувствуя
спиной тёплые похотливые взгляды, которыми они буквально облизывают мои
гладкие, как фундук, ягодицы, пытаясь пробраться ещё глубже, между ног. Я
завязываю на бёдра полотенце, нагибаясь к своим шлёпанцам, и практически слышу
слабый стон, невольно вырвавшийся у одного из тайных зрителей.
Прохладная, отдохнувшая, в алой помаде и с чёрными стрелами на
веках, я открываю магнитным ключом дверь, и захожу в роскошный номер с огромной
кроватью, где меня уже ждёт он: смуглый, ухоженный и стройный. Благоухающий
розовой водой с солёными лимонами. А в окне алыми звёздами пылает вечный
Кремль.
— Ну
здравствуй, красавица, — слышу я его бархатный мягкий голос, прохожу и встаю
между кроватью и плазмой на стене, и слышу, как за спиной смолкают звуки
футбольного матча.