-Я не смогу
уснуть.
-Магнус.
Пожалуйста.
Командующий не выдержал и усмехнулся: таким тоном
жена разговаривала с их девятилетним сыном Михаэлем, когда тот
переставал слушаться. «Михо, - говорила жена твердо, - ты должен
съесть этот суп. Это полезно для желудка». Или: «Михо! Я очень
прошу тебя. Пожалуйста. Надень шарф!»
-Я соскучился по
нашему сыну, - тихо признался Магнус, поймав закованную в латы руку
жены. Конь под всадницей всхрапнул, но с места не тронулся. - Это
безумие, Марион. Это такое безумие — находиться здесь, когда он
там... совсем один...
-Магнус, - твердо
произнесла женщина, - он не один. С ним наши друзья, с ним наши
слуги, он дома, под надежной защитой. Даже если с нами что-то
случится, ты знаешь, что есть, кому о нем позаботиться. Сэр Кеннет
давно считает его своим названым сыном. Михо в хороших
руках.
-С нами ничего не
случится, - командующий тряхнул головой, сжал пальцы жены. -
Слышишь меня, Марион? Ничего...
Марион посмотрела на мужа искоса, но не стала
отвечать. Они слишком хорошо знали друг друга, чтобы не распознать
страх или ложь. Они прошли всю войну бок о бок, спина к спине — так
долго, так невыносимо долго выживая день за днем... Они слишком
много сил потратили, чтобы стать теми, кто они есть, чтобы умереть
здесь и сейчас.
Магнуса назначили командующим в тридцать пять лет,
шесть лет назад — и Марион гордилась мужем по праву, зная, что всё
войско уважало и было бесконечно предано молодому, смелому, и в то
же время строгому и бескомпромиссному командующему.
Марион вышла замуж в двадцать лет. Отбирая
добровольцев среди простолюдинов в войско, молодой офицер Магнус
отметил необычайную ловкость, выверенные, точные движения,
свидетельствующие о бесспорном воинском таланте, и угрюмую
решимость, сквозившую в каждом легком, танцующем движении одного из
воинов. И лишь когда его имя оказалось внесенным в список
отобранных для регулярного императорского войска, воин снял с себя
шлем. И Магнус влюбился тотчас, на всю жизнь, изменившуюся в тот
самый миг, когда по кожаной кирасе рассыпались длинные пряди
волнистых чёрных волос.
Лишь авторитет Синего барона позволил Марион остаться
в войске. Его же авторитет заглушил сплетни и слухи, которыми оброс
их скоропалительный брак, брак дворянина и простолюдинки. В иное
время после подобного скандала род Синих баронов был бы навсегда
изгнан со двора, но в этот раз случилось исключение. Марион сумела
защитить императрицу от нападения там, куда не посмели следовать за
ней её верные телохранители — и с этого момента, заглушенного уже
авторитетом императрицы, началась военная карьера леди Марион,
Синей баронессы Аверона.