-Откуда такие мысли?
Избавься от них, Таира! Не забивай себе голову, это не твоя забота.
С рождением сына у тебя появится столько обязанностей, что у тебя
не останется времени на подобную чепуху. Должно пройти время. Для
решения этих проблем есть твой брат, император Таир, и твой будущий
муж, король Андоим. Надеюсь, мир продлится достаточно долго, чтобы
тебе не нужно было заниматься тем, что тебе не положено делать. А
теперь повтори мне слова заключительной клятвы у алтаря...
Таира прижала ладони к вискам, шумно выдохнула, открывая
глаза. Столик у окна — первое, куда падал её взгляд, как только она
добиралась до опочивальни днём, и первое, на что она смотрела
утром, едва проснувшись после наполненной страхами ночи. Тайный
возлюбленный исправно приносил розы все эти дни, что валлийцы
гостили во дворце. Это была её тайна, её секрет, её загадка —
проводить день в раздумьях, кто же мог пробираться в её покои и
каким образом на столе появлялась красная роза. Как только мысли
возвращались к одинокому цветку у окна, нотации матери чудесным
образом переставали угнетать, шушуканье придворных за спиной
становились тише, а солнце за окнами дворца светило ярче и
радостнее. И вот — вечер, когда принц Андоим сделал ей
предложение...
Принцесса не могла объяснить, почему после того, как её
будущий супруг признался, ей не стало легче. Быть может, оттого,
что пропала интрига, исчезло воздушное ощущение чуда?
Таира сощурилась, вглядываясь нечто сверкающее, почти
звенящее в ярких солнечных лучах, отбрасывающее дивные блики на
стены...
Она оторвалась от дверей, медленно подходя к столику. На
этот раз возлюбленный принёс не розу. Удивительной красоты ожерелье
переливалось всеми гранями прозрачной, как хрусталь, россыпью
мелких драгоценных камней, подобных которым Таира никогда не
встречала. И в самом центре, хитросплетением сиреневых, нежных
нитей, выплавленных из цельного камня, мастер изобразил блистающее
сердце, чьё мягкое сияние завораживало, увлекало в маскарад
спрятанных внутри огней...
Она осторожно, кончиками пальцев подцепила украшение,
подходя к зеркалу. Подняла руки, аккуратно застегивая ожерелье,
несмело улыбнулась своему отражению. Она хороша — нет, правда,
хороша. И этот подарок... казалось — прощальный, последний подарок
её выдуманного возлюбленного... шёл как нельзя лучше к её сиреневой
шали, к её серебристым волосам, белому платью...