Городок оказался
небольшим, но довольно чистым и уютным, за исключением, разумеется, места
вокруг дома Захария. От пустыря, где стоял кабак, пришлось идти минут 15, так и
не встретив по пути ни человека, ни даже приблудившейся собаки. А вот дальше
дорога уже была засыпана гравием, по бокам красовались ровненькие заборы и
аккуратные домики, в палисадниках пестрели цветники, а во дворах играла румяная
ребятня. Чем ближе я подходила к центру города, тем богаче и красивее
становились жилища, стали попадаться торговые лавки, а уж на главной площади с
храмом и вовсе глаза разбегались. Клумбы и фонтаны, магазины и госучреждения. В
городском парке цвели фруктовые деревья, щебетали диковинные птицы, и
прогуливались дамочки в роскошных нарядах с кружевными зонтиками в одной руке и
обязательным кавалером в другой. Вот туда-то я чуть и не завернула. Вовремя
опомнилась, когда меня едва не сшибла четверка белоснежных лошадей, запряженная
в коляску. Не по статусу мне сейчас бездельничать в парке, но когда-нибудь непременно
вернусь и погуляю.
В первую очередь я,
разумеется, направилась в таверну, о которой так лестно отзывался дед Матвей.
Она находилась на центральной площади, обращая на себя внимание позолоченной
резной вывеской. Вот только радушного
приема я там не обнаружила. Хозяйка, молниеносно оценив по одежде мою
платежеспособность, а вернее ее отсутствие, даже разговаривать не стала,
сделала знак вышибале, и я оказалась на улице попой в пыли.
Дальше я принялась
методично обходить более или менее прилично выглядевшие дома. Но и в них редкий
случай, когда позволяли рассказать причину, по которой я появилась на их
пороге. А там, где терпеливо выслушивали, кто с сочувствием, а кто с насмешкой,
разводили руками и твердили, что поварих своих хватает - девать некуда. Вконец
разочаровавшись, даже начала интересоваться прочей малооплачиваемой занятостью,
но и тут меня поджидала неудача. К вечеру вымоталась уже не просто физически,
но и морально, упав духом настолько, что пришла к неутешительному выводу: я
попала в этот мир за какие-то неведомые грехи, возможно даже не свои, а
множества предков, и вынуждена отрабатывать карму до скончания жизни в кабаке
Захария. Осталось найти дорогу и вернуться туда, куда меня изначально забросил
злой рок. Не будет тебе Анечка ни ресторана, ни даже дешевой забегаловки.
Отныне и до самой смерти живи в «хлеву» и даже не надейся на лучшее будущее.