На этот раз я действовал иначе. Пока это затихло без движения на
полу, я быстро освободил пыточный стол от всего лишнего и,
собравшись с силами, сумел водрузить его грузное тело на гладкую
металлическую поверхность. Руки и ноги закрепил браслетами, а саму
тушу пристегнул вдобавок двумя ремнями. Теперь даже если тварь
вновь очнется, то уже не сумеет пошевелиться. А там и группа
Семенова прибудет. Они и так отчего-то задерживались. По моим
подсчетам, группа должна была появиться несколько минут назад.
На этот раз я полностью сосредоточил свое внимание на маниаке,
поэтому не пропустил момент, когда через пару минут он опять открыл
пожелтевшие глаза, а по телу его пробежала волна легкой дрожи. Но
ремни и браслеты держали крепко, и все, что Жорику оставалось, это
слегка взволнованно повторить:
— Э-э-э!..
— Лучше помолчи, — посоветовал я, на всякий
случай все же чуть отступив назад. — Все равно не
поможет. Сейчас прибудет кавалерия, и ты отправишься в кутузку. А
оттуда, знаешь ли, не так просто выбраться! Так что успокойся и
прими свою судьбу.
Маниак замолк на некоторое время, но я видел, как перекатываются
под толстым слоем жира его мышцы. Он собирался с силами, и мне это
очень не нравилось.
— Замри и не двигайся! — приказал
я. — А то опять порежу! Я могу тебя резать долго, мне это
доставит удовольствие. Если же вдруг станет противно, то я тут же
вспомню лица всех тех детишек. Я все их помню, до последнего. А ты
их помнишь?
— М-э-э-э-н-э-э и-и-идти-и-и! — с трудом
выговорил Жорик.
— Куда это ты собрался? — искренне удивился я.
Даже от дважды трупа я не ожидал такой откровенной
наглости. — Лежи и не дергайся!
— На-а-адо-о-о-о и-и-идти-и-и! На-а-адо-о-о-о! Ты-ы-ы
не-е-е по-о-он-и-ма-а-а-е-е-ешь!
Я промолчал. Еще не хватало вступать с убийцей в пререкания. Он
тоже умолк, закрыл глаза и глубоко задышал.
Надо сказать, в подобную переделку я попал впервые. Нет,
преступников я ловил и раньше, да и убивал многих собственными
руками, что уж скрывать. Но вот чтобы они после этого воскресали,
да еще два раза кряду, такого прежде не случалось.
Жорик затрещал. Я сначала и не понял, что происходит. На
мгновение я испугался, что не выдержали ремни и он сейчас
освободится от оков, а мне вновь придется бить его ножом.
Но дело оказалось в другом. Трещали не ремни, трещало само
Жориково огромное тело, трещало и расходилось, словно по слабым
швам.