– Нет.
– Бросьте! Я почти сразу сообразил! Это новое общественное течение, тренд, а вы – его лидер. Не отпирайтесь!
– Я работаю в торговой сети. Я – закупщик. У меня восемнадцать тысяч эс-ка-ю.
– Это длина члена?
– Это объём склада.
– Понимаю. Позвольте вернуться к дому…
Устройство дома заслуживает краткого описания. Миновав входную дверь, гость попадал в большое циклопическое квадратное пространство. Его можно было бы считать примитивным, и напоминающим пещеру – такое неожиданное сравнение пришло на ум Виктору, – если бы не прозрачные переборки-ширмы. Практически незаметные, они изменяли свой цвет и даже рисовали изображения.
"Транспарентные проекторы, мой мальчик! Компьютер управляет нашим воображением".
Комната могла стать весенним лугом, Трафальгарской площадью или прозрачные ширмы могли затемниться до черноты. От этого менялись объёмы и пропорции помещения. Комната умела расширяться, удлиняться, становиться меньше и вовсе растворяться в пространстве – потолок становился звёздным небом, а стены блекли.
"Все созвездия отражены достоверно, – уверял Теодор. – Для этой географической точки".
На первом и втором этажах были устроены комнаты меньших размеров. Они примыкали к центральной аэротории. И тоже были исключительно кубической формы. Спальни, ванные, гардеробные, библиотеки, комнаты прислуги и прочие.
Вокруг центральной комнаты шла винтовая лестница. Винтовой её можно считать только условно, ибо она огибала куб. Лестница пряталась в "тени" и создавала дополнительную иллюзию объёма.
– Знаете, у кого я украл идею?
– Нет.
– У японского биолога Тошуки Накагаки. Слышали о таком?
– Нет.
– Напрасно. Тошуки – замечательный учёный.
– Сочувствую.
– Думаю, он переживёт ваше равнодушие. Ещё водки?
– Пожалуй.
– Вам не станет худо?
– Нет.
– Уверены?
– Определённо.
– Аллергия?
– Никогда не страдал.
Лафитники наполнились. И опорожнились.
– Так вот, Накагаки исследовал интеллект плесени. С одной стороны чашки Петри он поместил штамм плесени… какого-то заурядного, бытового грибка. С другой стороны – кусочек сахару. Пространство чашки разделил сложным лабиринтом.
– Интересно.
– Ещё бы. Плесень сумела разгадать тайну лабиринта, и добралась до сладкого.
– Умная.
– Почти, как вы.
– Не настолько.
– Не скромничайте.
– Не могу решить, с какой частью эксперимента вы себя ассоциируете? С плесенью? Или с сахаром. Ведь дом это…