*……….. * ……….*
4 сентября 2023 г.
- Пульс есть, но наблюдается резкое
отмирание клеток, прежде всего, головного мозга. Процесс вряд ли
обратим! – кричал доктор.
- Он должен жить! Или умрем мы и все
наши родные и близкие! Ты слышишь? – отвечал другой человек,
представившись… без разницы, как он себя сейчас называл, это был
Виктор Семенович Шамес, тот самый распорядитель, который и
организовывал мое «выздоровление».
Сознание же вновь поплыло, и я
оказался в теле… императора Павла – «русского Гамлета».
*……….. * ……….*
Полночь 12 марта 1801
г.
Штора! Она плотная, в неярком
освещении десятка свечей точно не виден силуэт. Может, уйдут, не
станут искать?
Не уйдут! И это Я, тот, который еще
окончательно не слился с сознанием «бедного» Павла, точно знаю.
Сейчас табакеркой в висок и все…
«Где мои верноподданные? Почему не
приходят на помощь своему императору? Ну, может я немного и
перегнул своими законами, получил капитан Кирпичников тысячу палок
за свой язык без костей, но то для порядку. Это вынужденная мера,
чтобы побороть сибаритство гвардии, они же только и делают, что
пьют и за дамами волочатся, шпицрутенами учить нужно гвардию.
И не хочу я дружить с Англией, так
как она наживается на России, а с Францией можно возвеличить свою
империю. Армию сократил и улучшил, столицу к порядку привел. В чем
вина моя? При дворе матери было в разы больше сумасбродства и
никчёмности последнего фаворита. Да у меня то и любовница Аннушка
появилась, когда врачи запретили жене рожать… Чем я плох? Хотел
законы крепко соблюдать и того требовал от других и за это меня
так?» - сокрушался Павел.
- Беннигсен, смотри под кроватью! –
выкрикнул капитан Аргамаков, сам рванувший к двери в потаенную
комнату, ведущую в покои жены, но та была заперта.
- Он был тут савсэм нэдавно! – с
заметным «кавказским» акцентом, который наиболее ярко проявлялся в
волнительные моменты, сказал Яшвиль Владимир Михайлович – полковник
и грузинский князь.
- Гнездо теплое, птичка недалеко, -
азартно провозгласил генерал Беннигсен, потом рассмеялся и
обратился не так еще давно всесильному фавориту старушки Екатерины
– Платошке. – Платон, не робей! И так уже все на кон поставили.
Платон же, выпучив глаза, пятился к
двери, где постанывал гвардеец, которого ударили шпагой по голове,
чтобы не проявлял излишнего рвения.