В десять-десять раздался стук
каблучков снаружи — достаточно поспешный, к чести Линды будет
сказано. За опоздания я выговоры ей не делала никогда, да и не то,
чтобы очень часто она этим грешила. Только когда оставалась
ночевать у своего ухажёра, который всё никак не решался стать
женихом — вот уже два года. Сама же Линда, которой в сентябре
должно было исполниться уже двадцать три, последние полгода активно
намекала парню, что неплохо бы узаконить отношения... Но этот Майкл
оказался тем ещё вёртким ужом и до сих пор успешно избегал
кольцевания.
Я в их отношения, само собой,
не лезла. По правде, я искренне болела за то, чтобы у девочки в
жизни всё сложилось как надо и даже готова была расстаться с ней,
если жених настоит на том, чтобы молодая супружница заняла
положенную роль домохозяйки... Но идеи суфражизма, почерпнутые
девушкой на курсах машинисток, которые она закончила пару лет
назад, оставляли ей маловато шансов на счастье.
— Мисс Вудворт,
простите-простите-простите, я задержалась! — из приёмной,
отделяющей лестничную площадку от моего кабинета, вместе со стуком
раздался и звонкий голос Линды.
Спустя секунду в приоткрытую
дверь проснулась рука с блюдцем, на котором стояла чашка, и даже от
окна, где располагался мой стол, я почувствовала запах кофе. Хитра,
чертовка! С подношением явилась, ишь ты.
— Прощаю, — великодушно
сказала я. — Заходи.
Линда ловко юркнула внутрь
кабинета, и, сияя белозубой улыбкой на фоне глянцево-алой помады,
продефилировала ко мне. Судя по тому, что на ней было не то же
платье, в котором она была вчера — ночевала она всё-таки дома.
Интересно.
— Ваш кофе, мэм, — всё так же
широко улыбаясь, девушка поставила блюдце передо мной, а затем
сделала шаг назад.
Один шаг.
Выжидающий.
Я посмотрела на неё
исподлобья, взявшись двумя пальцами за чайное ушко, и слегка подула
на горячую, исходящую паром поверхность кофе.
Линда молча переступила с ноги
на ногу, продолжая сверлить меня взглядом, а от её улыбки щёки
заболели уже у меня.
— Ладно, можно, — закатила я
глаза, прерывая эту молчаливую пантомиму, которую моя секретарша
разыгрывала всякий раз, когда хотела отпроситься
пораньше.
— Спасибо, мэм!
Господи, ещё чуть-чуть — и я
ослепну от этого сияния. Красная помада, маникюр в тон. Длинные
тёмные волосы завиты и лежат красивыми волнами. Украшения с
камушками, лаковый поясок гармонирует с туфлями — и, наверняка,
сумочкой...