Миновав жилище Печкура, Роман повернулся к прибывшему по его
душу человеку.
— Так чем же скромный скиталец сумел привлечь внимание
хранителей знания?
Собеседник глубоко вдохнул, выдохнул облачко пара, взялся обеими
руками за широкий кожаный пояс, украшенный многочисленными
оберегами, запрокинул голову к звёздам.
— Хорошо! Жаль, не так часто, как хотелось бы, удаётся уехать от
забот и трудов, да. Ты умеешь играть словами — одно это говорит,
что я не зря топтал снег, отправляясь на эту встречу. Скиталец —
правда, но скромность тебе не присуща, насколько я успел
заметить.
А куда денешься? — лицемерно вздохнул Шишагов — Телесную красоту
я могу под одеждой спрятать, а умище, умище-то куда девать?
Азар удивлённо повернулся к Роману, но разглядел ехидную улыбку
у того на лице, прыгающих в глазах весёлых бесенят, и рассмеялся.
Посмеялись вместе, напряжение рассеялось, и беседа приняла более
доверительный характер.
— Не очень далеко отсюда находится место, о существовании
которого не знает большинство здешних жителей, только жрецы и
старейшие окрестных народов, а точное место его расположения и
вовсе известно лишь единицам. Там живут люди, собирающие знания и
хранящие первую, самую чистую веру нашего народа.
— Смыслян?
— Тех, кто был и их предками тоже. Придем туда — узнаешь больше.
Ты, конечно, многое делаешь для здешних селян, но это не место для
такого мастера. Я прибыл пригласить тебя в нашу обитель — мы
многому можем научить. Не скрою, твои знания и умения интересны для
нас. Отправляемся завтра утром, я попросил, припасы на дорогу нам
приготовят.
— А начал неплохо, — с сожалением констатировал Шишагов. — Судя
по всему, я выйду вас проводить. Мне обычно не по пути с теми, кто
считает возможным указывать, что я должен делать. Доброй ночи.
Роман развернулся на пятках, и направился домой — спать. Столько
времени коту под хвост! Пуща кругом, дикость, но даже тут на его
голову свалился вконец опупевший (считающий себя пупом земли)
надутый индюк!
— Стоять! — Ударил в спину Шишагова окрик. Растопырившийся
поперек тропинки посланник хранилища сокровенных знаний казался
себе крутым до невозможности — высоко поднятый подбородок,
раздувающиеся ноздри, нависающая поза повелителя всего на свете,
выставленная в подчиняющем жесте ладонь…
— Вернись! Я! Тебя! Не! Отпускал!