«Всё равно половину перепутают, но хоть так» — в таких случаях
Роман был пессимистом. Прядива накрывала ранний завтрак, когда от
Савастея примчался младший из помогателей — мальчонка лет
двенадцати, и, пытаясь унять дыхание, выпалил:
— Роман, там это, баба пришла, Савастей сказал — тебя звать,
быстро, не то помрёт баба-то!
Роман, конечно, пару раз по просьбе жреца помогал творить божью
волю, в меру сил оказывая помощь бездетным просительницам. Это
происходит ночью, и не помирают обычно бабы от сексуальной
неудовлетворённости. Пацана расспрашивать смысла нет, дойдёшь
быстрее.
— Рыжий, за мной! — и Шишагов в одной безрукавке выскочил на
двор.
Стоящую у валуна парочку Роман узнал не сразу — так изменилась
хитрая баба, обманом забравшая домой пленённого Шишаговым сына. В
этот раз она оделась не просто хорошо, богато по местным понятиям,
глаз ухватил куний мех, крашеную ткань, вышивки, речной жемчуг,
серебро и несколько килограммов янтаря в виде бус, и оберегов. Но
куда делась откормленная, дебелая тётка? — Бутюк поддерживал под
локоть шатающийся, обтянутый тёмной кожей скелет. Увидев Романа,
баба медленно опустилась на колени, ткнулась лбом в снег. Из-под
свалившейся шапки рассыпались совершенно седые волосы.
— Прости меня, колдун, всё отдам. Или убей — не дай стыдной
смертью помереть, не могу больше.
«Ни хрена себе, я стишок сочинил! Вот это самовнушение у тётки,
ведь и в самом деле вот-вот сдохнет от истощения».
Чуть в стороне собрались зрители — Савастей, все его помогатели,
оба гостя и всё обитающие на хуторе женское поголовье — хорошо хоть
мужиков Крумкач угнал учиться военному делу настоящим образом.
Смерти тётке Рома не желал, надо было как-то спасать.
— Савастей, долго она собиралась, торопиться надо, помощь твоя
нужна. Пошли своих парней, пусть на берегу из камней вот такой
колодец выложат, мне по пояс, - Шишагов нарисовал на снегу
окружность. И сразу внутри огонь разводят, чтоб камни
раскалились.
— Рудик, зови Акчея и Ласку. Мою кожаную палатку, веник
берёзовый, плащ белый, шайку и ковшик — всё на берег тащите.
И волшебное слово добавил:
— Бегом!
— Кава, будь добра, свари курицу, юшку в отдельный ковшик слей,
нельзя ей сейчас твёрдой пищи, желудок не примет.
Отдав распоряжения, Роман повернулся к просительнице. Бутюк уже
поднял тётку, и она глядела на Шишагова со страхом и надеждой, не
решаясь поверить в то, что заморский чародей её простил. Рома
только сейчас обратил внимание, что Бутюк держит в левой руке
верёвку, привязанную к рогам небольшой чёрной коровы.