Шишагов сел на лавку у входа — старая ведьма испортила утро.
Через какое-то время на свет божий появилась Прядива, села рядом с
Романом, перевела дух.
— Ну, что? — не выдержал Шишагов.
— Нашего Бутюка мамаша. Пришла сына из неволи выкупать, а всего
выкупа — поганые бусы. Говорит — вдова, бедная, больше ничего нет,
если единственного сыночка не отпустите — помру с голоду.
— Что делает сейчас?
— Жрёт. Куда Савастею! Не верю ей. Давится, будто с лета хлеба
не видела, но куски выбирает послаще, и не выглядит оголодавшей,
самое большее день-два не евши. Глаза бегают, кажется, всё в доме
посчитала. Не нравится она мне. И Ласке тоже. Машке бы её показать,
да зверушка ваша с ночи в пущу пошла, ещё не вернулась. И по
разговору, не сына ей жалко, работника потеряла.
— Вели Ласке Бутюка найти. Признает — будем отпускать.
Приведённый девочкой пленник шел без особой охоты. Тётка, увидев
сына, снова кинулась на колени — целовать Шишагову руку. Чёрта с
два — тот уже знал, чего от неё ждать и ловко увернулся.
— Твоя мама?
Бутюк без особой радости кивнул.
— Забирай своего сына, — разрешил Роман противной бабе.
Женщина радостно залопотала, схватила парня за руку, но вдруг
остановилась, и из-под бабьей суетливой шелухи вдруг выглянул
волчий глаз:
— Добрый господин, у него ещё копьё с собой было, очень дорого
стоит…
Она не успела отшатнуться — Роман уже стоял рядом, зажав её
подбородок стальными пальцами и глядя в водянистые, блекло-голубые
глаза.
— Каждый из нас торгует собой всерьёз? — и, снова переходя на
смыслянский:
— Если обмануть — наказание тебе. Жадный не любить я.
Сверкнуло лезвие ножа, в пальцах Шишагова осталась прядь седых
волос.
— Убираться отсюда двое, зол я есть сильно.
И в сторону жилья:
— Ласка, собаки жира принеси!
Женщина шарахнулась в сторону и быстро пошла в сторону Нирмуна,
волоча за собой сына, будто телка на верёвке.
«Меньше народа, больше кислорода. Но кажется мне, будь его воля
— остался бы Бутюк».
***
— Не моё это дело, но зря ты работника отпустил. Если сам не
знаешь, у меня совета спроси. Скользкая баба, слухи про неё разные
ходят. Не ведьма, а живёт без
рода, и крепких парней на её дворе всяких видали. Обвела
тебя карга вокруг пальца!
Крумкач расстроился, будто сам маху дал, обидно ему за
Романа.
— Чего улыбаешься? Хочешь, чтоб за дурачка тебя окрест
почитали?