— И ты готов высказать все это ему в лицо? — осведомился Ахилл.
— А не клясть за глаза?
— Я высказывал, Тидид может подтвердить.
Диомед кивнул.
— И Агамемнон знает, как я к нему отношусь, — продолжил Одиссей,
— и отвечает мне взаимностью. Но ничего не может сделать, ибо я не
нарушаю свою клятву. Он хотел, чтобы я отправился на Скирос, и вот
я здесь. Он хотел, чтобы я нашел Ахилла, и я его нашел. Правда, это
было не так сложно, как он думал. Еще он хотел, чтобы я уговорил
Ахилла отправиться в Троаду, так я и уговариваю. Поплывешь на Трою,
Пелид?
— Не говори сейчас, — сказал Диомед. — Подумай до утра. Мы все
равно не тронемся в обратную дорогу раньше завтрашнего полудня.
— Сбор войск в Авлиде, — сказал Одиссей. — Еще вина, Тидид?
— Не откажусь.
Они выпили.
— Не держи на нас зла, Ахиллес, — сказал сын Лаэрта. — Мы будем
горды биться плечом к плечу с сыном Пелея.
— И с твоим другом Патроклом.
— И мы всегда будем рады выслушать совет твоего учителя Феникса,
— сказал Одиссей.
Про Ликомеда он ничего не сказал, очевидно, у правителя Скироса
был «белый билет». И только тут сын Лаэрта заметил меня. Или сделал
вид, что только что заметил.
— Боюсь, я забыл твое имя, богоравный.
— Это Алекс, сын Виктора, — сказал Патрокл. — Мы встретили его
сегодня днем на берегу.
— Алекс, сын Виктора? — повторил Одиссей. — Откуда ты,
богоравный Алекс?
— Издалека.
— Он говорит, что боги дали ему дар видеть на расстоянии, знать,
что происходит сейчас по всему миру. И даже стены не преграда для
его всепроницающего взора, — сказал Патрокл.
— Это полезный дар, — признал Одиссей, — особенно во время
войны. Хотя я никогда и не слышал о подобном.
— Не оскорблю ли я богоравного Викторида, если попрошу
продемонстрировать мне его дар? — спросил Диомед.
— Нет, тем более я обещал Ахиллу показать его.
— Отлично, — сказал Диомед. — Скажи мне, богоравный, чем занят
сейчас наш вождь вождей?
Я активировал терминал и ввел имя. Мои манипуляции не остались
незамеченными для сына Лаэрта, и он более внимательно стал смотреть
на мои руки.
Я не стал закрывать глаза. Так изображения наслаивались друг на
друга, но не создавалось впечатление, что я сплю. Напротив,
казалось, что я всматриваюсь в даль.
— Агамемнон сидит в своем шатре наедине с Менелаем и амфорой
вина.
— Что делает сейчас моя жена?